Не мой типаж
Шрифт:
– А это обязательно? Я не помню нихера. – Так же крикнул ему из комнаты Электроник. Леша вздохнул, оглядывая себя в отражении зеркала. Короткие рукава белой рубашки выставляли под электрический свет лампочки шрамы, которых он стыдился. Красный галстук был криво повязан. Леша поправил уголки. Посмотрел себе в глаза. Сегодня – последний раз.
– Ты постарайся. – Ответил он, выходя в коридор. – Ты говорил, там была свечка. Наверное, пахло костром. Скорее всего, пахло еще и лесом, ведь лагеря обычно далеко от города. Комары, само собой… Как было: холодно или тепло? Может
– *ля, а можно без этих прелюдий?
Леша остановился на пороге комнаты. Электроник действительно сидел на диване лицом к окну. Кажется, даже пытался что-то представить. Может быть, он действительно не так плох, как ведет себя. Даже немного послушный.
– Во что ты был одет, помнишь? Не смотри пока на меня, смотри в окно.
Электроник помолчал.
– Кажется, олимпийка на мне была. И шорты. Джинсов же не было тогда, да?
– Наверное.
Электроник снова замолчал.
– Да, и кеды еще были. Такие резиновые. Сейчас таких не делают. С круглешками такими на пятках.
– Вот видишь, а говоришь, что не помнишь. А вокруг что было? Что ты чувствовал, когда шел из корпуса, где девчонок обмазали пастой?
– Ну, довольный был, само собой. – Электроник рассмеялся. – Точно, сейчас вспомнил: там девка была одна такая, жиробасина. Как же ее… Наташка Кораблева. Мы на нее аж два тюбика извели, настолько рожа у нее огромная была. И бочища. Ха-ха-ха!
Он рассмеялся, повернув голову к Леше. Замолчал. Леша увидел, как у того возбужденно дернулся кадык.
– Подожди. – Осадил он его, когда Электроник собрался встать. – Отвернись к окну.
Электроник подчинился.
– Допустим, вначале ты шел довольный. Мальчишеский азарт, игра, можно что хочешь делать, ведь королевская ночь. От эмоций, наверное, дух захватывало, верно? – Леша тоже постарался представить эту сцену. Темный лес, желтые фонари. Должно быть, играла музыка. В советское время же всегда музыка играла. – А по динамикам что-то шло? Может, марши какие, песни?
– Не помню такого. Тихо было уже. Наверное, поздно. – Электроник устроился на диване поудобнее.
– Значит, совсем тихо было. Только лес шумел.
– Наверное…
Они помолчали.
– Потом ты услышал шорох. Какой он был?
Электроник запустил пятерню в волосы, задумчиво почесывая в затылке.
– Э-э… да не знаю, обычный шорох.
– Шорохи разными бывают. – Леша облокотился о спинку дивана. – Что шуршало? Листья? Ветер в ветвях деревьев? Или это была одежда?
Он увидел, как Электроник напрягся. Значит, это был шорох одежды.
– Да, наверное, одежда шуршала. – Промямлил Электроник, откашлявшись. – Так… когда штаны расстегивают, и они вниз съезжают.
Леше пришлось повторить это, расстегнув на себе джинсы. Электроник обернулся, уставившись на него. В глазах застыло звериное напряжение.
– Что ты сделал? – Спросил холодно Леша, выдерживая его взгляд. Тот поднялся.
– Я… – Он снова прочистил горло, приближаясь. – Опустился на колени и прополз вперед, к кустам. Было очень плохо видно. Я сощурился. Подполз еще ближе. – Его рука властно легла на Лешин затылок.
– А
Электроник схватил его руку и засунул к себе в штаны. Задрожал, почувствовав, как Леша дотронулся до окаменевшего от эрекции члена.
– Говори, а то не сработает. – По слогам повторил Леша, проведя пару раз вверх-вниз рукой.
Электроник со стоном впечатал его в стену. Вжал ногу в промежность, заставив Лешу раздвинуть ноги.
– Один пацан стоял на коленях, а второй, откинув голову, давал ему отсосать. – Зашептал Электроник. – Он держал его за волосы. У них были белые рубашки и… такие же красные галстуки… Это длилось буквально несколько секунд… – Он лихорадочно стаскивал с Леши джинсы и трусы. Его трясло от возбуждения. Захлебнувшись остатками воспоминаний, он развернул Лешу спиной к себе, навалился, зажал ему рот. Леша зажмурился от боли. Он не привык, когда прямо так, без подготовки, почти насухо. Как в первый раз.
Сделав пару сумасшедших по своей силе толчков, Электроник вышел, повалил Лешу на пол. Вжал лицом в пол. Старый советский палас натирал колени. От него пахло пылью и тысячей чужих ног, которые топтали его здесь до этого.
Долбясь в Лешу, Электроник стонал, кусая себе губы. Толчки были ужасающей силы, от них звенело в голове, а колени подгибались. Он навалился на Лешу, уперев влажную, горячую руку в его затылок. Подтянул к себе, обхватив поперек живота. Движения стали быстрее, отрывистее, яростнее. От жесткого паласа на коленях оставались красные ссадины.
Кончив, Электроник, заглатывая воздух ртом, упал на пол рядом, привалился плечом к дивану. Руки у него тряслись, когда он стал натягивать на себя одежду.
– Сука, я чуть концы не отдал. – Пытаясь отдышаться, выдохнул он. – Это… ох*енно, просто ох*енно…
Леша сел рядом с ним, все еще чувствуя, как все внутри пульсирует. Восстановив дыхание, попытался собрать рассыпавшиеся мысли.
– То, что ты пережил тогда, в тот вечер, это было первое в твоей жизни осмысленное возбуждение. – Он откинул голову назад, упираясь затылком в стену. Сглотнул. – Ты таким родился. Никто в этом не виноват. Неважно, что потом было и как характеризовал это твой отец. Теперь, когда ты будешь вспоминать эту сцену, постарайся представить, что там были не парни, а, скажем, парень и девушка. Ведь пионерки же там тоже были? – Он взглянул на Электроника. Тот глубоко дышал, внимая. – Короткая юбка, гольфы, блузка на груди. Может быть, даже расстегнутая немного…
Электроник ухмыльнулся, но пока еще молчал. Кажется, с него было достаточно.
– Ты мне больно сделал. – Сказал Леша, снимая с себя галстук.
– *ля, че, порвал, что ли? – Электроник оглядел его.
– Нет. Но если вдруг когда-нибудь еще будешь с мужчиной, так больше не делай. – Леша встал, застегивая на себе джинсы. – У нас с женщинами много различий, если ты не заметил.
– В смысле, буду еще с мужчиной? – Электроник тоже поднялся.
– Мало ли. – Леша сунул пионерский галстук в карман. – Сколько время?