Не может быть мёртв
Шрифт:
— В моём доме побывали грабители. Ваши материалы они не тронули, но прихватили мой ноутбук. В нём хранилась часть моих исследований по делу Вернала. Теперь у них есть ваше имя…
Мангольд взмахом руки оборвал его.
— Кто, по-вашему, может быть в этом замешан?
— Пока я теряюсь в догадках. У меня было несколько стычек кое с кем из сотрудников спецслужб…
— Ага…
— И ещё вчера вечером я был дома у Элис Уоттс. Мангольд даже не пытался скрыть своего удивления.
— У той самой девицы, с которой встречался Фрэнсис? Вы её всё-таки разыскали?
— Да.
— Где она сейчас? Чем занимается? —
— У меня есть на то свои основания.
Похоже, Мангольд был настроен стоять на своём, но один взгляд Фокса дал ему понять, что это абсолютно бессмысленно.
— Она говорила с вами о Фрэнсисе? — спросил он.
Фокс кивнул.
— И? — нетерпеливо поторопил его адвокат.
— Она не любила его.
Мангольд вытаращил глаза.
— Вы в этом уверены? — Фокс кивнул. — Почему же она как в воду канула? Она как-то причастна к его смерти?
— Не думаю. — Если только косвенно. — Но теперь вы по крайней мере сможете разрешить сомнения вдовы. — Фокс немного помолчал. — Хотя я, признаться, не очень верю, что вы вообще собирались это делать. — Фокс и Мангольд встретились взглядами. — Я думаю, на самом деле вы лишь хотели, чтобы с её глаз наконец упала пелена.
— Да?
— Вам не давало покоя то, что все эти годы она хранила преданность образу своего мужа — известный общественный деятель, патриот… Что бы вы для неё ни сделали, всё было не важно, вы даже включили её имя в название юридической фирмы, а она так и не оценила вас по заслугам, не так ли?
— Я не совсем понимаю, к чему этот пламенный спич, инспектор…
Фокс оборвал его пожатием плеч и продолжил:
— Почему вы выбрали именно Алана Картера на роль ищейки? У вас был не один год на то, чтобы самому разобраться в обстоятельствах гибели вашего партнёра, и я полагаю, что вы именно этим и занимались. Вот только попытки ваши не увенчались успехом. Но вам было известно, что изначально расследование по делу возглавлял Гэвин Уиллис, и, возможно, вы выяснили, что он был наставником Алана Картера. — Фокс прищурился. — На самом деле, вам было до лампочки, чтоон для вас накопал. Вас интересовало лишь то, что он попытается от вас утаить. Так вы смогли бы лучше уяснить для себя, какова роль Гэвина Уиллиса в этом деле. И вы были по-своему правы — Картер умолчал, например, о том, что машина Вернала все эти годы пылилась в гараже позади его дома. Видите, как всё обернулось: у него была информация, которой он не захотел с вами делиться. Наверняка именно поэтому он и взялся за эту работу — так он мог одновременно контролировать ход расследования и ограждать Гэвина Уиллиса от любых попыток бросить тень на его доброе имя.
— И всё-таки я не понимаю, — тихо повторил Мангольд дрожащим от негодования голосом, — к чему вы сейчас всё это мне говорите.
Некоторое время они сидели в тишине, потом Фокс пожал плечами.
— Всплыло ещё несколько имён, — заметил он. — Взять хотя бы Эндрю Уотсона.
— Ныне действующий министр юстиции?
— Он самый. Вы с ним знакомы?
— Нет.
— Несмотря на то что прежде чем войти в парламент, он был адвокатом?
— Он представитель другого поколения. И потом, он практиковал в Абердине.
—
Мангольд кивнул.
— Какое отношение он имеет к смерти Фрэнсиса? — Мангольд вздёрнул бровь. — Вы докапываетесь до него, чтобы возобновить расследование?
— А вам бы этого хотелось?
— Имоджен этого не переживёт.
— Но у неё есть человек, готовый в любую минуту подставить ей плечо…
Мангольд смерил Фокса взглядом, в котором явственно читалось: а вот это уже удар ниже пояса.
— А какое ещё имя всплыло? — спросил Мангольд.
Фокс опять медленно покачал головой, давая ему понять, что это несущественно.
— Просто я случайно увидел фотографию его зятя.
— Стивена Пирса?
— Снимок был сделан в «Нью-Клаб».
— У него есть клубная карта.
— Я-то думал, что в этом заведении собираются преимущественно судьи и адвокаты.
— Достаточно широкий круг лиц, — поправил его Мангольд.
— И министр юстиции тоже вхож в него? Мангольд немного смешался.
— Знаете, — сказал он после недолгого размышления, — не думаю.
— А Вернал мог знать Эндрю Уотсона? — спросил Фокс. — И тот, и другой — адвокаты… оба рьяные националисты…
— Однако когда Фрэнк погиб, Уотсон ещё учился в школе. — Мангольд произвёл в уме кое-какие подсчёты. — Ему на то время было лет шестнадцать, от силы семнадцать…
— Возраст, когда всё видится сквозь розовые очки, — заметил Фокс. — Возраст, когда вы открыты новым идеям…
Хотя, наверное, не той идее, что твоя сестра спит с мужчиной, годящимся ей в отцы. С женатым мужчиной. Мужчиной по имени Фрэнсис Вернал…
Ввиду отсутствия компьютера дома Фокс отправился на Феттес-авеню, надеясь, что на этот раз не наткнётся на начальника полиции. В новостях по радио сообщили, что троим подозреваемым по делу о недавнем взрыве, по всей вероятности, к концу дня будет предъявлено официальное обвинение; в любом случае они останутся под арестом с целью проведения дополнительных, более тщательных допросов. Фокс уже догадывался, что после дела аль-Меграхи [43] шотландский парламент сосредоточит на них пристальное внимание — и на системе правопорядка в целом.
43
Бывший сотрудник ливийских спецслужб Абдельбассет аль-Меграхибыл осуждён в Великобритании за организацию взрыва пассажирского самолёта над шотландским городом Локерби.
Показатель уровня террористической угрозы рядом с пультом дежурного застыл на отметке КРИТИЧЕСКИЙ.
— Несмотря на то что плохие ребята задержаны? — спросил Фокс у дежурного сержанта.
— Кто знает, сколько ещё таких «ребят» разгуливает на свободе, — ответил тот. — И, как знать, может, только и ждёт, чтобы отомстить…
Страх: Фокс подметил ту же тенденцию, когда изучал пресс-релизы 1985 года. Вездесущий, неистребимый страх. Когда отпала нужда бояться вспышки вооружённого конфликта между США и СССР или неотвратимой ядерной зимы, эту нишу занял другой страх. Страх стать жертвой преступления всегда опережал реальную статистику.