Не мудрствуя лукаво. Крылатые слова и выражения
Шрифт:
То, что запечатано, сохраняется в неприкосновенности, в тайне. Если на тайник наложена одна печать, значит секрет его в руках одного человека. А что, если он сам нарушит тайну? Чтобы этого не случилось, люди издавна опечатывали важные документы, двери сокровищниц не одной печатью, а несколькими. В этом случае тайна могла быть нарушена лишь при условии, что все владельцы печатей окажутся нечестными, вступят в сговор друг с другом; а это тем невероятней, чем печатей больше. Число «7» в древности считалось волшебным во многих культурах, что отразилось в пословицах многих народов. И в данном случае считалось, что если на тайник будут наложены именно семь печатей, то в дело вмешаются божественные силы и тайна будет
Выражение, часто встречающееся в русских народных сказках в значении: далеко, в неведомой дали. Тридевять — двадцать семь в старинном счете по девяткам; тридесять — тридцать.
Выражение возникло из Евангелия (Матф., 18, 12; Лука, 15, 4–6). Так говорят о человеке беспутном, сбившемся с правильного пути.
Когда в древности клеймили домашний скот, животное вздрагивало от боли, если раскаленное тавро, прижигая кожу, задевало за живое мясо. Отсюда и возникла поговорка. Сейчас она означает: задеть человека словом, грубо коснувшись чего-либо дорогого или очень болезненного для него.
Выражение возникло из библейского мифа о древе познания добра и зла, плоды которого Бог запретил есть Адаму и Еве (Бытие, 2, 16–17). Употребляется в значении: что-нибудь заманчивое, желанное, но запрещенное или недоступное.
Выражение возникло из евангельской притчи о том, как некий человек, уезжая, поручил рабам охранять свое имение; одному рабу он дал пять талантов, другому — два, третьему — один. (Талант — античная денежно-расчетная единица.) Рабы, получившие пять и два таланта, «употребили их в дело», то есть отдали взаймы под проценты, а получивший один талант зарыл его в землю. Когда уезжавший хозяин вернулся, он потребовал у рабов отчета. Отдававшие деньги в рост вернули ему вместо полученных ими пяти талантов — десять, вместо двух — четыре. И господин похвалил их. Но получивший один талант сказал, что он зарыл его в землю. И хозяин ответил ему: «Лукавый раб и ленивый. Надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, — и я получил бы его с прибылью» (Матф., 25, 15–30). Слово «талант» (греч. talanton) первоначально употреблялось в значении: весы, вес, затем количество денег определенного веса и, наконец, стало синонимом выдающихся способностей в какой-либо области. Выражение «зарыть талант в землю» употребляется в значении: не заботиться о развитии таланта, дать ему заглохнуть.
Слово «нос» в данном выражении означает «памятная дощечка», «бирка для записей». В древности неграмотные люди всюду носили с собой такие палочки и дощечки и на них делали всевозможные заметки, зарубки. Эти бирки и звались «носами». Смысл этих слов становится понятен: «зарубить на носу» — запомнить крепко-накрепко, раз и навсегда.
Слово «затрапезный» здесь прямого отношения к «трапезе» не имеет. Оно образовано от «затрапеза» — наименования дешевой пестрядинной ткани, названной так по фамилии Затрапезнова, купца, на чьей фабрике она вырабатывалась. И «затрапезный» стало обозначать дешевый, обыденный вид, не для гостей.
Каждый видит, что звезды на небе светят неодинаково: одни кажутся крупными, яркими, другие — чуть поблескивают. Еще в глубокой древности астрономы разделили звезды, видимые простым глазом, на шесть разрядов,
Слова из стихотворения А. С. Пушкина «К Чаадаеву» (1818). Употребляются в ироническом ключе о привлекательной мечте.
Выражение Стефана Цвейга из предисловия к его сборнику исторических новелл «Звездные часы человечества», (1927, русский перевод — 1956). Выражение «звездный час» вошло в литературный язык в значении: переломный, решающий момент.
Выражение это возникло из 10-й сатиры древнеримского поэта Ювенала, у которого сказано: «Надо молить, чтобы ум (дух) был здравым в теле здоровом». Употребляется как формула, выражающая гармоническое развитие физических и духовных сил.
Выражение в широкое обращение вошло после появления басни И. А. Крылова «Лисица и виноград» (1808). Означает мнимое презрение к тому, чего нет возможности достигнуть.
В XIX веке это выражение вызывало у всех дрожь ужаса: «зеленой улицей» называли тогда две шеренги солдат, каждый из которых был вооружен зеленой палкой, точнее, гибким длинным прутом, «шпицрутеном». Сквозь такой строй прогоняли или протаскивали осужденных, избивая. Нередко в конце этой страшной «улицы» человек умирал. А в наши дни это выражение означает в первую очередь у железнодорожников непрерывную цепь зеленых семафорных огней перед идущим поездом, возможность мчаться вперед без всякой задержки. В переносном значении «зеленая улица» сейчас — полная свобода действия в любой области творчества, труда.
Из библейского рассказа о тельце, сделанном из золота, которому евреи, странствуя в пустыне, поклонялись как богу (Исход, 32). Употребляется в значении: золото, богатство, власть золота, денег.
Выражение возникло из «заупокойной» молитвы: «Упокой душу раба твоего в месте светле, в месте злачне, в месте покойне»; здесь, как и в Библии (Псал. 22, 2), «злачное место» значит: приятное, спокойное, всем изобильное место. Но чаще это выражение употребляется иронически, в противоположном значении; особенно же часто в значении: место пьянства и разврата.
Выражение употребляется в значении: интерес данного дня и вообще данного времени, волнующий общество. Возникло из Евангелия.
Поговорка эта родилась после басни Эзопа «Крестьянин и Змея». Некий земледелец пожалел окоченевшую от холода змею и добродушно положил ее себе за пазуху. Отогревшись, змея ужалила сострадательного человека. Смысл басни — в предупреждении от излишней доверчивости, а слова «пригреть змею» стали иносказательным образом и такой доверчивости, и черной неблагодарности.
Выражение восходит к библейскому мифу о том, как змий, «мудрейший из всех зверей, сущих на земле», соблазнил Еву вкусить запретного плода от древа познания добра и зла, за что она и Адам были изгнаны из рая (Бытие, 3). Употребляется в значении: соблазнитель.
Выражение, возникшее из Евангелия (Матф., 16, 1–4), употребляется в значении: общественное явление, типичное для данного времени.