Не наша сказка
Шрифт:
— Неужели нельзя было рассказать мне? Я вижу, Пит, ты сожалеешь о том, что сделал. Я была с ними с самого начала, смогла бы преподнести все так, что она бы простила. Она любит тебя, но теперь даже не знаю, захочет ли она когда-нибудь быть с тобой, — после ее слов надежда на светлое будущее умирает.
Прохожу в спальню и присаживаюсь рядом с Прим. Она так мило спит. Как жаль, что я вряд ли когда еще увижу это зрелище.
— Прости, малышка, папа тебя любит, — аккуратно убираю шелковистые волосики с ее нежного лица и нежно целую
— Думаю, вы еще увидитесь, — замечает Джоанна, стоящая в дверях.
— Когда Китнисс вернется? — спрашиваю наконец то, что меня волновало последние несколько часов.
— Я не знаю, Пит, — ее эмоции моментально меняются. Мне кажется, что Джоанна вот-вот заплачет. — Они говорят, что ей необходимо лечение. Что ее оставят там на месяц.
Месяц? Но ведь это ужасно много. Она же не сумасшедшая. У нее ведь есть дочь, которая еще совсем кроха. Которая не сможет без нее.
Я чувствую, что обязан что-то сделать. И я сделаю. Поеду утром и заберу ее от туда. Пусть накричит. Пусть ударит. Все, что угодно, лишь бы не находилась там из-за меня.
***
— Где глав. врач? — спрашиваю у женщины, которая вчера отказалась пустить меня к Китнисс.
— Вы записаны? — спрашивает она мерзко-писклявым голосом, не поднимая головы от кучи каких-то бумаг.
— Нет, я не записан, — с трудом сохраняю терпение, чувствуя как утекают драгоценные секунды.
— В таком случае, до свидания! — она недовольно поднимает на меня глаза.
Ну все. Игнорируя крики этой женщины, прохожу в узкий коридор, в нос ударяет мерзкий запах спирта и различных лекарств. Несколько раз заворачиваю, пока не нахожу табличку «Главный врач» на двери.
— Туда нельзя! — скрипит мед. сестра, но вопреки этому я распахиваю дверь. — Я говорила ему, что вы без записи не принимаете! Говорила! А он все равно прошел! — говорит она, обращаясь к полному мужчине, который сидит в кожаном кресле. Кажется, лечение необходимо ей, но никак не Китнисс.
— Вы кто? — мужчина смотрит на меня исподлобья.
— Пит Мелларк.
— А, — он начинается смеяться, вызывая мое недоумение. Им тут всем надо лечится. — Это же вас вчера не пускали к девушке. Кажется, ее имя Китнисс, — он указывает мне на стул напротив него, и я сажусь. — Оставьте нас, — произносит врач, и женщина уходит. — Что вам нужно?
— Китнисс не сумасшедшая, — твердо говорю я.
— Никто и не говорил, что она сумасшедшая. Просто за ней нужно следить, чтобы она не натворила глупостей, — произносит врач. Я невольно задаюсь вопросом: что же случилось вчера такого, что она пыталась сделать?
— Я прекрасно могу проследить за ней вне психбольницы, — отступать в мои паны не входит.
— Забавно, но именно из-за вас она здесь и оказалась, — ухмыляется он. Понятия не имею, что он нашел в этом забавного.
— Поссорились, поругались, с кем не бывает? — пытаюсь сохранить невозмутимый вид, как будто так и должны быть. Ничего необычного.
— Китнисс останется здесь. До свидания, — его рука указывает на дверь.
Ну, нет, я так просто не сдамся. Не думал, что до этого дойдет, но мне приходится достать из кармана несколько купюр. Его лицо тут же освещает улыбка. Ха. Я не сомневался.
— Под вашу ответственность, мистер Мелларк, — улыбчиво отвечает он, пересчитывая деньги.
Китнисс выглядит так, как будто через секунду закроет глаза и уснет крепким сном. Смотрю на нее около минуты, но она все не засыпает. Лишь качается из стороны в строну повторяя лишь одно: «Прим».
— Мы вкололи ей сильное успокоительное, — поясняет глав. врач, а мне хочется размазать его по стенке. Возможно, ей и нужно было успокоительное, но не такое сильное.
Поднимаю Китнисс на руки. Она реагирует только через несколько секунд. Поднимает на меня свои глаза, которые кажутся опустошенными. С огромным усилием поднимает руку и пытается ударить меня, но получается настолько слабо, что я с трудом могу почувствовать ее прикосновение.
— Я тебя ненавижу, — ее тихий голос заставляет чувствовать себя еще более виноватым.
Кажется, она повторяет это еще не один раз, пока я несу ее к машине, стараюсь сосредоточиться на том, чтобы не споткнуться. Наконец девушка усажена в машину и смотрит на меня так внимательно, что кажется, будто она меня никогда не видела.
— А я тебя люблю, — наконец отвечаю на ее реплику.
Пока я везу Китнисс по улицам города по направлению нашей квартиры, хотя уже наверное моей квартиры, она смотрит в одну точку. Периодически смотрю на нее в зеркало, проверяя все ли с ней в порядке. Стараюсь не ехать слишком быстро.
Вспоминаю, что собирался позвонить Джоанне. Не глядя на то, что делаю, пальцами нащупываю телефон на соседнем сидении и нажимаю кнопку вызова.
— Ну что там, Пит? — нетерпеливо спрашивает девушка.
— Несколько зеленых бумажек творят чудеса, — констатирую я.
Только сейчас задумываюсь о том, правильно ли это было. Наверное, было не одно решение этой проблемы. Хотя, вероятнее всего, все из них заняли бы больше времени. Взятки сами по себе ужасны. Получается, при сильном желании Китнисс мог забрать кто угодно? Ведь врач так же не знает кто я, что я представляю из себя.
— Она в порядке? — мне приятно слышать, что Джоанна так о заботится Китнисс. Она сможет за ней проследить, когда девушка выгонит меня из своей жизни.
— Ей что-то вкололи. Она ужасно заторможенная и с трудом шевелится. Я отвезу ее к себе. Не думаю, что Прим стоит видеть ее в таком виде, — на самом дело не только в Прим.
Я надеюсь на то, что она поспит немного, а после мы сможем спокойно поговорить. Джоанна права. Этот разговор должен был быть не таким. Не при таких обстоятельствах. Не такими фразами.