Не наследник, которому по…

Курзанцев Александр Олегович

– Коллеги, потише, потише, давайте не все сразу.

Дождавшись, когда они немного успокоятся, Светлана Иосифовна оглядела присутствующих и внезапно поняла, что видит перед собой почти весь преподавательский состав факультета общей магии, кроме преподавателя по магическим поединкам, преподавателя по эликсироведению и ещё парочки тех, кто вёл специфические дисциплины только у боевиков и управленцев. Таким образом, придя к несложному логическому выводу, что дело касается, вероятно, собственно факультета общей магии, Кладенец спросила с лёгкой улыбкой:

–

Ну и что такого натворили наши желторотики?

Недоверие её было понятно, это был самый тихий и беспроблемный факультет, на фоне постоянно чудящих боевиков и наглых, много о себе мнящих управленцев.

Но остальные её улыбки не разделили и Мельпомена Сидоровна - ведущая занятия по флористике, красная как помидор, от распирающего её возмущения, фыркнула:

– Совершенно неуправляемые, не уважающие авторитета, всё вопросики свои, с подковыркой, задавали, с этакой улыбочкой. Особенно этот отличился, - Дрейк Рассказов, с ходу давай под сомнение ставить учебную программу.

– Вот, вот, - подхватил преподаватель шаманизма Ираклий Афиногенович, - он у них заводила, он! Эти щенки смеялись мне в лицо, мне - потомственному шаману! И всё с его подачи.

– Точно, это он!
– влезла Матрёна Джоновна, - мне же тоже сеанс спиритизма сорвали. Что-то прямо мешало связаться с духами, а тут вспоминаю, а он весь сеанс так на меня смотрел,так смотрел, словно хотел убить, честное слово! Я буквально чувствовала его жажду убийства, его дух, который давил на меня. Понятно, что мой духовный наставник так и не пришел. А потом эти дурацкие вопросы про какую-то гипотезу, какого-то Пуанкаре. А я ведь даже во Франции ни разу не была.

– Погодите, - вновь остановила возмущение пошедших на второй круг преподавателей, ректор, - раз всё так серьёзно, давайте соберём всех преподавателей факультета и проведём внеплановый педсовет.

Все одобрительно зашумели. Но если Сигурда Торновича доставили быстро, то с преподавателем эликсироведения пришлось повозиться, ибо тот был совсем в нерабочем состоянии. Кое-как привели в чувство и добились осмысленного выражения на лице у него уже в кабинете ректора.

– Не бережёте вы себя, Волтэр, - попеняла ему Светлана Иосифовна, - опять, небось, за экспериментами засиделись, новые эликсиры изобретали?

– Я, э-э, нет, - промычал тот, крепко задумался, затем покачал головой, причмокнул и неожиданно мечтательно вздохнул, вновь с головой погружаясь в какие-то одному ему ведомые мысли.

Кладенец махнула рукой, в конце-концов, Гейзенберг частенько пребывал в похожем состоянии, профдеформация давала о себе знать, затем переключилась на остальных.

– Ну что, раз все собрались, прошу высказываться, но по одному.

Преподаватели переглянулись, а затем Василий Хусеинович, преподаватель Астрологии, коротко и веско бросил:

– Он хам и невежа, посмел назвать мой предмет чушью.

Следом поднялась Мельпомена Сидоровна:

– Ни во что не ставит преподавателя, задаёт провокационные вопросы.

Её сменила

Матрёна Джоновна:

– У него взгляд убийцы. А ещё, вспоминая как он на меня смотрел, не удивлюсь, если он меня хотел ещё и изнасиловать. Изнасиловать а затем убить, или сначала убить, а потом изнасиловать.

– Ну у вас и фантазии… - неодобрительно произнесла Кладенец, вас послушать, так к нам какое-то исчадье ада пришло. У него, я изучила документы, в средней школе просто образцовая характеристика. Он, между прочим, не просто чемпион школы по поединкам, но и лучший драчун года, на доске почётных драчунов школы висит.

– А я как чувствовал, уникальный парень, - внезапно одобрительно, басом отозвался Сигурд Торнович, - не даром мой тес влёгкую прошел. Жаль, жаль, что не боевой фокультет выбрал, уж там бы мы из него образцового витязя сделали. Да он, я уверен, уже бы к концу этого года дружину Херъ Феръ Ерь возглавил.

Остальные неодобрительно покосились на коллегу, не разделяя его оптимистичного тона.

– Ещё надо выяснить, как он так легко ваше испытание прошел, не помогал ли ему кто. Сказавший это Ираклий Афиногенович, поправил очки и через них пристально посмотрел на преподавателя по поединкам.

– Это ты на что намекаешь, сморчок намухоморенный?!
– тут же взъярился Сигурд Торнович, на глазах надуваясь.

Рубашка затрещала на широкой груди, не выдержала, и очередь пуговиц прошила воздух над головой инстинктивно пригнувшегося потомственного шамана.

– Я тебе сейчас в бубен так настучу, сразу всех своих предков до десятого колена увидишь!

– Сигурд!
– поспешила вмешаться Светлана Иосифовна, - никто не подвергает сомнению вашу беспристрастность, как и способности юноши пройти испытание, честно или не честно, другой вопрос. Меня сейчас интересует ваше мнение относительно Дрейка Рассказова.

– Моё мнение простое, - произнёс тот, успокаиваясь, - парень был бы жемчужиной боевого факультета и у желторотых ему делать нечего. Кстати, реакция коллег на это указывает тоже. Я давно говорю, хорошему боевому магу не нужна вся эта ерунда, эти ваши травки да цветочки, духи и прочая херомантия.

– Хиромантия, - поправил того Василий Хусеинович.

– Херомантия!
– упрямо повторил преподаватель по поединкам, вновь набычившись.

– Ладно, не будем вдаваться в грамматику, - опять вмешалась Кладенец, - мысль вашу я поняла. Кто ещё хочет высказаться?

– Знаете!
– внезапно вновь подскочила Матрёна Джоновна, - я поняла!

– Что вы поняли, - перевела на неё взгляд ректор.

– Что он не человек!

– И кто же он?
– не сдержала раздражения та, - посланец из преисподней?

– Хуже, - твёрдо припечатала преподаватель спиритизма, - он злой дух. Вот почему он так смотрел, он знал, что если придёт добрый дух, мой духовный наставник, он его непременно вычислит.

– Я общалась с ним, - устало произнесла Кладенец, - и он не произвёл на меня впечатления одержимого.