Не наследник, которому по…

Курзанцев Александр Олегович

– Пока не связалась с тобой, - ответила та, ловя мой взгляд и прямо и требовательно глядя в глаза.

Да, как ни крути, но от зова пола так просто не избавиться. Какая бы ни была крепкая надстройка человеческого сознания, заложенные внутри инстинкты всё-равно будут брать верх, хотя бы иногда. Конкретно сейчас инстинкт продолжения рода толкал Светлову всё сильнее, потому что я, в её глазах, был лучшим из имеющихся вокруг, кандидатом для создания ячейки общества и заведения потомства. Потому что я умён, силён, победитель по жизни, как ни стараюсь это скрывать, и просто успешный

человек из знатного рода. То, что я ещё и красивый, тут далеко не первый фактор, но и он тоже. Впрочем, в этом вопросе он значит меньше всего. Даже если она это вот так конкретно и не воспринимает, интерпретируя вот этот вот холодный и прагматичный расчет своего подсознания как любовь ко мне. И это перебивает даже морально-этический барьер нашего родства.

Тут я вспомнил, что по последним данным, уже её братом не являюсь. По крайней мере, физиологически. Правда, сообщать о таком было пока преждевременно.

– Здравствуй, Дрейк, - пробасил ещё один голос.

– Здравствуй, Николя, - кивнул я подошедшему Валуа, что, сам того не ведая, прервал становившийся опасным разговор.

– Я всё сделал, - произнёс здоровяк, протягивая мне пакет.

– Отлично!
– я тут же выхватил свёрток, развернул внимательно рассмотрел содержимое, - прекрасно, как раз столько, сколько нужно.

– Зачем они тебе?

Здоровяк был какой-то смурной, я бы даже сказал - мрачный. Спрошивается, с чего бы? Неужели на него так повлияли те три десятка инсулиновых шприцов, что я попросил? Ну не брался бы их достать, если они ему так неприятны. Впрочем, дело своё он сделал, а остальное было уже маловажно.

– Для дела, мой друг, для дела, - ответил я, скатал их обратно в рулон и убрал в сумку, до поры до времени.

Их время должно было прийти позднее, когда я смогу воспроизвести тиопентал натрия. Работы уже шли, но вяленько, так как времени на всё не хватало. Но я привык думать на несколько шагов вперед и знал, что, так называемая “сыворотка правды” мне достаточно скоро пригодится.

Будем честны, предложение моего новоявленного отца могло бы быть заманчивым, если бы я был кем-то другим. Но я был я, и перспектива всю жизнь бегать от федеральной службы надзора по какому-то лабиринту, вместо того, чтобы впитывать знания, делать научные открытия и получать нобелевские премии, которых планировал взять штуки три, на первых порах, была совсем не так привлекательна, как ему казалось.

Но чтобы выведать всё, что нужно, для тихой ликвидации сети магов-ренегатов мне позарез нужен был тиопентал. Правда пока был затык в получении 2-тиобарбитуровой кислоты, одного из компонентов создания тиопентала натрия. Потому, что там нужно было предварительно получить диоксометилтетрагидропиримидин.

Нет, как таковой диоксометилтетрагидропиримидин не требовал слишком редких компонентов, всего-то ацетоуксусный эфир, мочевину, этанол и концентрированную соляную кислоту. Это всё можно было достать в кабинете эликсироведения. Но вот способ производства…

У меня банально не было вакуум-эксикатора, так необходимого для сушки смеси, который один, пусть весьма неплохой, но очень криворукий гражданин разбил. И теперь приходилось ждать, когда мне его

пришлют снова. А это не раньше чем через две недели. Обидно.

Валуа хотел сказать что-то ещё, но тут, гремя посудой, вернулись остальные студенты, мгновенно выстроившись в очередь к автоклаву. Нам тоже взяли тарелки с ложками и, поднявшись, я взмахом руки позвал Николя и Анюру за собой. Пора было, как правильно выразился кто-то, провести органолептический анализ.

***

– Ну что, богатыри, - тут Угрюмый посмотрел на Эму, что старалась встать поближе ко мне и добавил, - и богатырки. Готовы? Направляемся не куда-нибудь, а в столицу. В Москву, под очи Императора.

Он оглядел нашу четверку выстроившуюся рядком с баулами возле ног.

– Всё собрали, что я говорил? Если что-то забудете, придется на месте покупать. Это у Рассказова денег куры не клюют, а на вашу стипендию не разгуляешься.

– А Академия, что ж, не возьмёт на себя вопрос обеспечения команды?
– зевнув, спросил я.

– Какой умный, - даже восхитился маг, - можешь пойти и ректору этот вопрос задать.

Я бы может и пошёл, но ответ был риторический и меня никто ни к какому ректору, естественно не отпустил.

Потом мы строем прошли к пирсу, где нас ждал быстроходный катер и, загрузившись на него всем скопом, понеслись по Байкалу, рассекая гладь озера острым килем и вспенивая буруны за кормой двумя мощными движками.

– Потом пересядем в машину, - по-дороге продолжил, перекрикивая шум моторов и свист ветра Угрюмый, - и в аэропорт. Оттуда самолётом и через семь часов в Москве. Запас по времени есть, поэтому вас там ещё успеют на экскурсию сводить. Кремль покажут, ммм… - препод даже зажмурился, - красота! Царь-пушка, царь-колокол…

– Царь-тряпка, - подсказал я.

– Что?!
– резко нахмурился Угрюмый.

Катер в это время чуть нырнул носом и нас окатило градом крупных холодных капель. Не ожидавшая подобного Эма, даже взвизгнула, и подпрыгнула. Что характерно, оказавшись почему-то у меня на коленях, обхватив руками за шею.

– Говорю - памятник Николаю Второму, ещё можно посмотреть, - любезно пояснил я, - сменившему абсолютную монархию на конституционную, в которой мы сейчас и живём. Правда, говорят, что он не слишком добровольно это сделал, а после того как из пулемётов покосили часть магов решивших защитить привилегии дворянства и императорской семьи, да так, что те даже сделать ничего не смогли. С тех пор у нас как у бриттов, император властвует, но не правит.

– Так, - ещё больше нахмурился маг, - во-первых, Эма, слезь с Рассказова, во-вторых, Рассказов, напоминаю, Николай Второй был прогрессивнейшим человеком своего времени и прекрасно понимал, что абсолютная монархия давно себя изжила и стране требуются перемены. Поэтому он и увековечен в памятнике как царь-реформатор.

– Естественно, он понимал, - улыбнулся я, - если бы не понял, то сейчас никакой монархии в России не было бы и в помине, а самозванные наследники русского престола от побочных ветвей, сидя по заграницам, только и могли, что пыжиться от важности, работая управленцами среднего звена в каких-нибудь предприятиях “Рога и копыта”.