Не остаться одному
Шрифт:
– Бери, кого надо, – отрезал я, – и работай, – после чего поспешил ретироваться.
На кормовом весле с хладнокровным лицом полувисел Йенс. Немец в деле мореплаваний был новичком, но курс вполне мог держать. Меня он поприветствовал взмахом руки и поинтересовался:
– Завтрак скоро?
– Как только – так сразу, – пояснил я. – Ты увидишь – как бросятся все на нос – значит, завтрак и есть… На мачте кто?
– Вильма, но, по-моему, она спит. – Йенс поднял голову к «вороньему гнезду», над которым и правда не было видно ничьей головы. – Пользуется тем, что ты туда не полезешь.
– Поговори… – лениво заметил я. Впрочем, Йенс был прав. На мачту я не лазил ни разу и не собирался, не скрывая,
– Я задумалась, – объяснила она…
На носу Линде и Лидка готовили завтрак. Одновременно Лидка учила Линде произносить русские слова и фразы как можно правильней, и обе смеялись.
– Люк.
– Лук, Лиин.
– Лу-ук. Люк. Шеснок. Или это – чест-нок?
– Чес-нок. «Люкин брат», знаешь анекдот?
– Я не до такой степени плохо знаю русский…
Девчонки обернулись ко мне. Лидка помрачнела, замкнулась. Она до сих пор шугалась от парней, если исключить брата, хотя Колька, пользуясь моими советами, в самом деле ненавязчиво о ней заботился. У них должно было «свариться» рано или поздно. А я иногда подумывал, что сделал бы с теми сволочами, которые держали ее с братом в публичном доме. Ну, сразу они бы у меня не умерли – это точно. Я поймал себя на мысли, что хочу улыбнуться Лидке, и остановил это побуждение. К ней надо было относиться без «сю-сю ля-ля», просто как ко всем, – самое лучшее лекарство…
– Чем кормим? – Я присел на скамейку у борта.
– Горох со свининой и луком. – Лидка поболтала черпаком в котле, болтавшемся над разожженным на глиняном круге огнем. – Еще чай… Послушай, Олег, а там картошка есть? В Америке?
– Есть, – зевнул я, прикрывая рот. – Я тоже соскучился.
– Еще там есть помидорки, перец… – мечтательно сказала Линде.
– Помидоры, – поправила ее Лидка. – Ты будешь есть, Олег? Готово.
– Клади, – лениво махнул я рукой, – попробуем… На обед сделайте что-нибудь… – я щелкнул пальцами. – Короче, ясно.
– Рыбу пожарим, – решительно ответила Линде. – Вчера рыбы много поймали… Олег, а Видов спит?
– Спит. Почти все еще спят. – Я взял из рук Лидки котелок и вспрыгнул на перильца фальшборта, обвив ногами прочные столбики. Здесь мне всегда сиделось хорошо, и высота не пугала. Я знал, что «Большой Секрет» идет всего лишь со скоростью быстро бегущего человека, но отсюда казалось, что скорость очень высокая, и выглядело это красиво. Кстати, я никогда не задумывался, что на парусниках флаг развевается по ходусудна, а не против, как я рисовал в свое время – ветер-то дует в корму… И кухня – ну, камбуз – по этой же причине на носу, иначе дым, чад и запахи несло бы на палубу…
– Олег, ты здесь? – Джек всунулся за загородку. – Доброе утро, девчонки. – И он движением бровей позвал меня за собой.
Я неспешно доел завтрак и, взяв кружку с чаем, пошел следом за Джеком…
…Корабль лениво просыпался. Я решил, что не буду особенно гонять ребят, пока мы здесь, и они быстро разленились – по крайней мере, по утрам их стало не поднять. Джек стоял по правому борту, скрестив руки на груди, и я, подойдя, толкнул его плечом:
– Привет, Нельсон. Чего надо?
– Не шути так, – Джек вздрогнул.
Я вспомнил, что английский адмирал был одноглазым и одноруким…
– Извини… Так что ты хотел?
– Ты сегодня восходом любовался? – тихо спросил он.
Я кивнул:
– Ну да, был… – и осекся, всматриваясь в небо: – О елки.
– Увидел? – Джек поднял палец.
– Красный рассвет, облака плавают, эти, как
– А еще посмотри, какой кружочек возле солнца нарисовался. – Джек вытянул руку.
– Короче, будет ненастье, – заключил я и выругался: – Ну как все было хорошо!
– А ты думал махнуть через Атлантику без единого шторма? – удивился Джек. – Да ладно. Тут не восточные моря, внезапный тайфун не налетит. Покидает и перестанет.
– «Покидает», – я поежился. – В прошлый раз вон их как покидало – изо всей команды два человека осталось…
– Это в Средиземке, – возразил Джек. – В море бури всегда опасней. Да и тогда – помнишь? – с коггом ничего не случилось. Даже о камни не разбило… Не бери в голову! – Он хлопнул меня по плечу. – Я больше боюсь, как бы нас с курса не снесло… Не дай бог, закинет за Ньюфаундленд, а там в этом мире месиво из островов, протоки все перепутаны… Да и лед там уже наступает – август не июль.
– Тебе легко говорить, – сказал я. – А я терпеть не могу все эти штормы и морских жителей. Мне сразу разная ересь про морских чудовищ начинает в голову лезть.
– Да, они тут есть, – спокойно подтвердил Джек. – И не только акулы… Но не думаю, что они нападут, они редко поднимаются со дна.
– Вот спасибо тебе, – поблагодарил я. – Ладно, что делать?
– Готовить судно к шторму, – вздохнул Джек. – Давай, поднимай всех к чертовой матери, пусть быстро жрут и занимаются делом…
Ни боли, ни досады, Прощаться мне не надо, Я – вот он весь. Да дело и не в этом, Идем, по всем приметам, В последний рейс. Маяк кровавым глазом Мигнул. Забезобразил, Завыл Норд-Вест. Качаются постели, Дешевый крест на теле И Южный Крест. Когда рукой усталой Я струны у гитары Перебирал, Я понял – в жизни прошлой, Поверь, что не нарочно, Переиграл. И счастье мое ветер Унес и не заметил, Как желтый лист. Теперь без правил Я сам с собой играю Под ветра свист. …ни боли, ни досады, Прощаться мне не надо, — Я – вот он весь. Качаются постели, Дешевый крест на теле И Южный Крест. Ю. КукинПосле полудня в тучах, в которые превратились идущие с запада легкие красивые облака, не осталось ни одного просвета. Ветер усиливался – и тут, внизу, он дул пока в нужном нам направлении. Паруса убрали уже два часа как, но нас все равно несло с приличной скоростью. Я приказал всем уйти в трюм и кормовую надстройку, убрал дежурного из «вороньего гнезда». На кормовом весле, заранее привязавшись веревками, стояли Раде и Вадим (Вадим вызвался сам, сказав, что в закрытом помещении его мутит совсем уж беспредельно). На носу устроился, тоже привязавшись, Басс – впередсмотрящий. Джек, впрочем, тоже никуда не ушел. Когда я в последний раз тщательно осмотрел весь груз и поднялся наверх, он торчал около мачты.