Когда в соблазнах и порокахДух изнемог, изныла плоть,Из персти – грозного пророкаВоздвиг Израилю Господь.И предначертанные свышеПути спасенья своегоНарод измученный услышалИз вдохновенных уст его.Народ-беглец, народ-кочевник(Дар Господа – укоренись!)Не принял жёстких обличений,Не понял горьких укоризн.В смирении не видя прокаИ возлюбив не свет, а тьму,Восстал! И Божьего пророкаСкормил кумиру своему!Когда неистовое пламяРванулось кверху из-под ног,Весь просияв, на небо прямоШагнул отвергнутый пророк.Унёсся
мотыльковым телом.И снова покаянье тут.И, головы посыпав пеплом,Опять одежды разорвут.
«Навечно ли мы выдворены из…»
(1999)
Навечно ли мы выдворены изЗемли своей, своей судьбы и доли?Прибрались внутренне, в дорогу собрались,Глаза протёрли, словно окна в доме.Исхода, подпоясанные, ждёмИз долгого таинственного плена,Где рабство наше было сокровенноОт нас самих – грешили день за днём.Готовы ли идти через пустынюОставив на столах обильных снедь?Готовы ли мы всё перетерпеть,Лишь бы дойти, пускай не мне – так сыну?И жажда, жажда губы опалит,И втянет животы угрюмый голод,И кожу обожжёт внезапный холод,И свет померкнет в бешеной пыли.И снова рабство издали поманитПривычным свинством сытого тепла,Когда вконец измаются тела,И надоест медовый привкус манны,И перетрутся властные гужи,Взбунтуемся, возропщем плотью всею…То гда хоть издали, как, помнишь, Моисею,И нам Святую землю покажи.
«Ты сотворил нас вольными, Господь…»
(1999)
Ты сотворил нас вольными, Господь,И это дар святой и драгоценный,И жизнь была бы только пошлой сценой,Когда бы цепи сковывали плоть,Когда бы пресмыкался рабский духВ ногах у сановитого вельможи…Ты сотворил свободными нас, Боже,И этот свет поныне не потух.И этот свет ведёт нас через мрак,Пустынею, увы, греховной жизниК обетованной некогда отчизне,Где несказанный светится маяк.И лишь свобода – зрячий поводырьТому, кто за слезами путь утратил,Чьё тело в горьких странствиях, как платье,Истёрто и заношено до дыр.И лишь свобода обещает нам,Что через все несчастия и встряскиПридём к Тебе, к Твоей великой ласке,К заботливым, отеческим рукам.
Слушай, Израиль!
Где б ни были – в пустыне и в бору,Под пальмами, под ивовою сенью, —От четырёх ветров вас соберуИ возвращу в отеческую землю.И это будет вожделенный час.Но прежде – горе! Каждым встречным биты!Без наказанья не оставлю васЗа отпаденья ваши и обиды.Зашедшие в пороках далеко,Отвергнете кумиров и гаданьяИ многие возложите страданьяНа жертвенник прощенья Моего.И всякая неправда ваших делПокрыта будет, всякая измена,И возросла б любовь Моя безмерно,Когда бы той, что в сердце, был предел.И день придёт, омыт пречистой кровью,Всех прочих дней и выше, и святей,И радостно приму Своих детейИ от невзгод в руке Моей укрою.
Божье имя
На свету поминаем, и ночью,Иногда, вероятно, и всуе,Но зато не пугаемся порчиИ пропасть за пустяк не рискуем.Надоедливый глупый ребёнокТак терзает подол материнский:То захнычет, заплачет спросонок,То канючит и просит ириски.То визжит истерично, до звона,То стращает насупленной позой…И нашлёпала мама – любовно,Да и выпорет ежели – с пользой.А вокруг изуверские лицаИступлённых борцов за идею…На таких ли могу положиться?На таких ли в беде понадеюсь?
«В лучших небо славится…»
(22.08.2015)
В лучших небо славится,Хоть души, хоть режь их…Я – из тех, кто кается;Я – из самых грешных.И лишён лазурногоЗвонкого привета,В коем радость узнанаИ любовь воспета.Каждою
провинностьюЧужд Тебе, похоже,Но и худших – милостьюНе оставь нас, Боже!
«Для своего Творца неповторимы…»
(13.01.2016)
Для своего Творца неповторимы,А прочие, увы, не знают нас,Сливаемся с толпою перед ними,Как с арестантской робою матрас.Лишь Сотворивший нас, как сокровенный,Ни с чем не схожий и любимый плод,Отыщет нас в любом краю ВселеннойИ слёзы c тихой жалостью утрёт.
«Времечко плюсуется, прессуется…»
(08.11.2015)
Времечко плюсуется, прессуется,Становясь и оставаясь мной,Взяты взглядом небо, сосны, улица,И дышу бескрайностью степной.И ничто во мне не обрывается,И не прекращается ничто:Даже к урне прислонённый пьяницаИ старушка в клетчатом пальто.Как водоворот, в себя вбирающийВетки, мусор, палую листву,Так и я на солнечном ристалищеВсем, что есть, питаюсь и расту.А чего не знаю – так незнанием,А про что мечтаю – грёзой, сномШирится, растёт моё сознание,Чтобы стать над Вечностью мостом.Не чужой я – ни жаре, ни холоду,За рассветом хаживал в поход…Ну а Бога призываю смолоду,Только Им живое и живёт!
«К сияющим притронемся святыням…»
(17.07.2018)
К сияющим притронемся святыням,Нет, не руками, ни глазами, нет,Но сердцем, сердцем… И возлюбим свет!И к непотребству прошлому остынем!Не опалён библейскою жарой,Так смугло задержавшейся на коже,Ни город, деревянный, пожилой,Ни березняк в осенней мелкой дрожи.Родимый край! Пчелу, шмеля, осу,Угаснувших в цветочном лазаретеВ кривых объятьях паучихи-смерти,На стеблях васильков превознесу.И к мошкам нежным не растрачен пыл,На комара опять же не в обиде,Поведаю дубравам – где я былИ что, подслеповатый, там увидел.Приятелей, заждавшихся ужеВсего, что обещал им грустный мистик,Прижму к омытой странствием душе,К целебной силе обретённых истин.И призрачно восстанет надо мной,Промеж камней замшелых слёзы пряча,Еврейская стена любви и плачаСтеной прощанья, вечности стеной.
«Я и себя полюбил, как творение Божье…»
(2000)
Я и себя полюбил, как творение Божье,Слабого, нежного, – я и себя полюбил.Вспомнив, что слеплен Единым Создателем тоже,Тоже взлелеян под небом Его голубым.Да, и меня, и меня лучезарно коснулисьТихие, добрые, мудрые руки Творца,Так же, как храброй осы и пугливой косули,Ног моих, дней моих, мыслей моих и лица.Больше не стану, не буду себя ненавидеть,Больше не стану, не буду ворчать на себя.Им перевиты артерий и вен моих нити,Им сплетена небывалая прежде судьба.Кто-то умнее меня, кто-то крепче талантом,Кто-то смазливей, а кто-то удачливей, злей.Но не прекрасней, не лучше меня ни на атом,Ибо одно я, одно со Вселенною всей.
Греховная грань
Соблазны
Аду или раю сообразны,Повергая в трепет и смущенье,Мимо ходят милые соблазны,Нежные такие искушенья.Жадными весёлыми глазамиСхватывая линии и формы,Кто мы, где мы – забываем сами,Да и важно разве – где мы, кто мы?У соблазнов ангельские щёчки,У сладчайших кругленькие шейки,Шёлковой травинкою в тенёчке,Ох, и любят щекотать их шейхи.У фонтана в тишине вечерней,В мраморной изнеженной прохладеУзенькие плечи обольщений,Ох, и любят эти шейхи гладить.Но в привычках дружеской приязни,Под рукою в бурный миг сближенья,Испарятся лучшие соблазны,Дивные исчезнут искушенья.