Не оставляй меня одну

Солнечная Зоя

— Мое жизненное кредо — никогда не сдаваться. Это не угроза и не намек, я просто не могу жить иначе, — его пальцы нервно поглаживали мои. — С момента нашей первой встречи вы не выходите у меня из головы. И если спросите, я не знаю, чем вы так притягиваете. Я прекрасно слышу все, что вы говорите, и вижу, что доказываете слова делом. Но я также и вижу, что между вами и Михаилом не все ладно. Просто знайте, я буду рядом. И когда решите уйти от него, с радостью приму вас.

— Ты слишком самоуверен. У нас с Михаилом все замечательно, — искренне солгала я. — Но я готова стать тебе тем, кем могла бы стать, если бы не Отдел и все, что случилось

за последние недели.

Это был внезапный порыв. Мне захотелось найти в нем мостик между мной и нормальной жизнью. Пусть он агент, но все же впервые мы познакомились как обычные мужчина и женщина, и для меня в отношении к нему мало что изменилось с тех пор.

— Кем? — заинтересовался он.

— Другом.

— Нет, Вероника, — он крепче сжал мои пальцы и, глядя в искренне удивлённые глаза, продолжил. — Я не буду вам другом. Хочу быть ближе. Хочу, чтобы вы не стеснялись меня, не боялись, что я неверно вас пойму, и чтобы не исключали секс из возможных видов общения между нами.

Так он просто хочет меня поиметь…

— Никита, — я взяла его лицо в руки и пристально посмотрела в глаза, — если все дело только в сексе, я готова.

— На что? — от неожиданности он впал в ступор.

— На секс. Прямо сейчас, — разумеется это был блеф, я не собиралась подставлять его под удар брата, но выяснить его реакцию не мешало бы.

Я потянулась к Никите губами, ожидая жадного поцелуя, но он подхватил меня за лицо и лишь коснулся губ, словно не мог отказать себе хотя бы в такой мелочи, но поцелуй не состоялся.

— Я знаю, что отказ девушке, когда она сама предлагает себя, это лучший способ закрыть себе доступ к ней раз и навсегда, но я рискну, Вероника, — его голос звучал тише и как будто нежнее, от привычного образа веселого и немного глупого парня не осталось и следа, сейчас со мной говорил серьезный взрослый человек. — Мне нужно не только ваше тело, я хочу от вас чувств, хочу вашу душу… Понимаешь, глупая?

Он улыбнулся, произнеся последние слова совсем ласковым голосом, а потом сделал то, чего я меньше всего ожидала: чмокнул в нос. Я изумлённо хлопнула глазами, не найдясь что ответить, и он тихо по-доброму хмыкнул. Улыбка сама появилась на моих губах. Он касался меня, и я видела все его мысли насквозь. Да, он хотел меня, а оттого, что я ему это предложила сама, захотел еще сильнее, но он искренне влюбился, и хотел, чтобы я была счастлива, даже вопреки его желаниям. Это для него было важнее. Последний раз подобные мысли я ловила у Михаила еще до его смерти, и только сейчас поняла, как сильно мне этого не хватало. Я обняла его и запустила пальцы в его густые волосы.

— Прости, Никита. За всю боль, что я тебе причинила. Но тебе, просто проверь в это, лучше держаться от меня подальше.

— А я знал, что тебя что-то вынуждает вести себя так, и на самом деле ты другая, — он улыбнулся. — Виктор просто слеп и видит то, что хочет. Я замечал за ним такое, но это случается редко, обычно он внимателен и самокритичен.

— Давно его знаешь? — я заинтересовалась, отличная возможность узнать ученика получше. — Вы ведь давно друзья, да?

— Я чувствую себя неловко, когда стоя в такой позе, говорю не о нас с тобой, — он улыбнулся и поднялся с колен, попутно чмокнув меня в губы. — Прости, не удержался.

— Принеси вино с двумя бокалами, и я готова пригласить тебя сюда, — я с улыбкой похлопала по кровати рядом с собой, словно приглашала сесть.

— Да я мигом! — Никита почти пулей

вылетел из комнаты, вызвав у меня очередную улыбку своей непосредственностью.

Вернулся он быстро, словно бутылка вина и бокалы стояли у самой двери. Он плюхнулся рядом со мной на кровать и пока разливал вино по бокалам, я начала спрашивать:

— Итак, вы с Виктором давние друзья.

— Да. Мы познакомились, когда я пытался обворовать его отца, — он хмыкнул в ответ на мой недоуменный взгляд и пояснил. — У меня отец много пил, и рос я в бедной семье, а есть хотелось, вот и воровал. Его отец меня поймал и решил преподать сыну какой-то урок, потому что предложил ему самому решить, что со мной делать. Он тогда дал мне денег, позадавал вопросы о том, кто я, где и как живу, и отпустил.

— Почему отпустил? — я глотнула вина.

Никита пожал плечами.

— Ну, мне он так и не признался, а я думаю, просто жалко стало. А потом он ко мне домой пришел. Представляешь, Вероника, в одиночку сыночек богатея в бедный квартал явился! В общем, спас я тогда его, хотя и пришлось побегать по подворотням да всяким лазам. Он тогда вымазался весь, так смешно кривился от грязи, что я до сих пор ему это иногда вспоминаю, — Никита хмыкнул и покосился на мой опустевший бокал. — Еще?

Я кивнула и подставила бокал под напиток, продолжая слушать.

— Через год, когда мне стукнуло четырнадцать, в пьяной драке у меня умер отец, а мать к тому моменту уже давно была мертва, и когда меня стали искать люди, чтобы я вернул им долги отца, я сбежал. С Виктором мы так и перестали общаться, поскольку я пропал из его поля зрения. Он нашел меня к моим шестнадцати. Заставил отца напрячь свои связи, и когда я в очередной раз попал за кражу в полицию, Виктор с отцом пришел ко мне. Он сумел убедить отца помочь мне найти хоть какой-то легальный способ заработка, и тот, уверждая, что сколько волка ни корми, он будет в лес смотреть, и стремясь доказать сыну всю тщетность его действий, действительно помог. Так я доказал отцу Виктора, что его сын во мне не ошибался.

— Почему он помогал тебе?

— Ну, поначалу я заподозрил Виктора в нетрадиционной ориентации, — Никита усмехнулся, — но нет, я ошибся. Просто у него есть маленькая тайна, в которой он даже самому себе не всегда признается.

Никита склонился мне к уху, словно нас здесь кто-то мог услышать, и тихо проговорил:

— Он боится одиночества сильнее смерти, — после он отстранился и продолжил уже обычным голосом. — Да и потом, этому заносчивому засранцу нужен кто-то, на фоне кого он будет смотреться еще выгоднее.

Никита допил вина, налил себе еще и продолжил:

— В общем, с тех пор мы друг друга из виду не теряли. Идею стать агентами Отдела первым принес мне он, и я решил, что это отличная возможность получить официальный статус гражданина и немалые деньги. Не знаю, как было в твое время, Вероника, но сейчас попасть в число агентов сложно. Да и не так уж престижно, как раньше. Впрочем, мне в этом вопросе было легче, а вот Виктор ради места агента поссорился с отцом, который не желал отпускать сына на столь опасную работу. Хотя насколько мне известно, даже после ухода сына из дома, регулярно перечислял деньги на его счет, — Никита хлебнул еще вина. — И знаешь, я скажу тебе так. Быть агентом — это круто. Ведь кроме нас, некому спасать мир от богов, понимаешь? А богов в мире быть не должно. Никаких. Тут люди между собой разобраться никак не могут, куда уж еще богам сюда лезть.