Не оставляй меня одну
Шрифт:
Ну да, конечно он понял, что мне от него нужна была эта его способность остановки времени. И ему хотелось сначала обговорить условия, на которых он предоставляет мне эту возможность, а уже только потом эту самую возможность предоставлять.
— И чего ты хочешь за это? — я прошла и встала так, чтобы оказаться за спиной Михаила, когда Кайрадж уйдет.
— Ты не понимаешь правил мира. Сейчас ты ломаешь его. Выдаешь меня. Поэтому плата будет велика.
Ну надо же. Оказывается, я делаю что-то такое, из-за чего Кайраджа может выследить Гхаттот. Я делаю нечто очень неестественное. И что-то мне не нравится,
— Но ведь ты уже вмешивался и сам. Ты воскресил Михаила. Ты давал мне подсказки, чтобы меня не убили. Это по-твоему не вмешательство? Не поломки? Я ведь не могла получить эту информацию из ниоткуда.
— Это другое. Я не был источником. Я лишь помогал. Подталкивал то, что и так двигалось. Сейчас ты заставила меня вмешаться напрямую. И я знаю, будешь продолжать делать это. Это противоестественно, потому заметно. Одно дело — подуть в парус игрушечного кораблика, который и так плыл вперёд, и совсем другое — наступить в ручей и повернуть течение в сторону.
— Ладно, хватит набивать себе цену. Говори, чего хочешь.
— Тебя. Твою лояльность. Не договоры, а просьбы. Взаимная помощь. Я хочу, чтобы ты любила своего бога.
Вот тут я опешила. Он хотел быть мне близким, другом и все такое. Хотел, чтобы я помогала не по обязательству, а потому что сама искренне желаю ему помогать. И он в свою очередь будет делать так же. Звучит как-то уж очень выгодно. Вижу сыр, но где мышеловка?
— Зачем тебе это?
— Мне нужны последователи. Ты будешь верховным жрецом. Мы с тобой одинаковые. Надо держаться вместе.
— И что будет, если я соглашусь?
— Не бойся, я не убью тебя, не поглощу твой разум, не сделаю с тобой ничего другого. Никаких вмешательств, — опять он ответил ровно на тот вопрос, который я хотела задать, а не тот, который задала. — Ты будешь влиять на мир во имя меня. Говорить от имени меня. Ты получишь статус представителя меня на земле. Ты будешь моим эхо.
Мой разум перевел смысл его последнего слова именно так. Эхо.
— Ты согласна?
— Эхо нельзя сделать против воли? — решила уточнить я.
— Мне не нужен тот, кому я не могу верить.
— С чего ты взял, что можешь верить мне?
— Я тебе уже верю. Мы одинаковые. Родственники. Надо держаться вместе.
Скользнула мысль, что этот бог похож на ребенка с точки зрения мышления. Да его же надуть — раз плюнуть.
— И много у тебя уже разных эхо?
— Один. Большее количество неразумно. Затрат много, результат того не стоит.
— Я могу подумать?
— Думай. Сегодняшнее вмешательство прими как мой дар. И я заметил, что ты близка к ответу. Я рад.
— Откуда ты знаешь? Я ничего об этом не говорила.
— Я сообщил, что ты сможешь позвать меня с помощью монеты. Но не сказал как. И ты сумела это сделать. Значит, ты близка. Мне пора уйти, отвернуться, мой след должен исчезнуть. За монетой останется та возможность, ради которой ты обратилась ко мне, позволяю этим пользоваться. Не нужно звать меня только ради этого. В следующую нашу встречу я спрошу твое решение об эхо.
Его фигура пропала. Мир начал светлеть обратно. Я подняла нож в руках и замахнулась, готовая вонзить его в шею Михаилу, как только он появится. Очертания плавно, но быстро проявились, и я нанесла удар. Надо отдать бывшему призраку
Я усмехнулась ему прямо в лицо и подбросила монету снова. Мир опять потемнел. Подошла. Повторила маневр. На этот раз я метилась ему в шею сбоку. И он снова ускользнул. Призрак, одно слово. И меня это уже начало порядком бесить. К сожалению, в третий раз маневр не получился. Я только начала подбрасывать монету, как он мерцнул ко мне и перехватил руку с ножом за запястье, а монету — за сжатый кулак.
— Ника, подожди! Хватит! Очнись, что ты творишь?! Зачем?
— Ты хотел поступить как чудовище. Настоящий Михаил никогда бы так не сделал, — мной владело ледяное спокойствие, этот человек передо мной был не тем, кого я любила когда-то, этот незнакомец меня не волновал.
Он быстрым жестом впился в мои губы. Его хватка чуть ослабла. Пальцы стали ласково поглаживать мои руки там, где держали их. Я на секунду задумалась. Такой знакомый поцелуй. Такие знакомые движения губ. Такая знакомая ласка… Нет, он не обманет меня! Я не поддамся! И прямо сейчас — отличный шанс для удара. Я чуть потянулась руками вперед, как будто чтобы обнять. И он повелся, отпустил мои руки. Я обняла его.
Щеки защекотало, опять слезы. Откуда? Неужели мне плохо? Я думала, что уже давно выплакала вообще все, что только могла: и по нему, и по брату. Думала, моя душа очерствела и заледенела. Но нет, к нему я так и не стала безразличной. А сейчас я целовалась с кем-то, кто прикидывается моим некогда любимым Михаилом. Но Михаил мертв. И этот незнакомец передо мной не смеет осквернять его память!
И я вонзила ему в спину клинок между лопаток, целясь в сердце. Он подавился поцелуем и быстро мерцнул от меня к окну и оперся на стену.
— Верил… что не сделаешь… — с трудом проговорил он и кашлянул, на губах появилась кровь.
Меня не волновало, что там несет этот чужой мне человек. Я уже начала движение рукой, чтобы подбросить монетку и добить его, но ощутила сильнейший удар из ниоткуда по всей поверхности тела. Ему даже руку для этого не пришлось поднимать. Меня просто снесло назад невидимой волной и со всей силы ударило об шкаф. Ого, а его силы, прямо как мои, подросли за эти годы. Несколько секунд потребовалось, чтобы прийти в себя, и за это время шкаф с грохотом свалился на меня. Разбились его стеклянные дверцы. Парочка сервизов, которые там стояли, разлетелись на части еще при ударе, а теперь засыпали меня осколками. Черт, вся теперь в синяках и порезах буду, я ведь почти голая.
Я притихла и затаилась. Вокруг одни лишь стенки шкафа, накрывшего меня с головой, осколки стекла и посуды, тишина. Сейчас он подойдет, приподнимет шкаф, и я снова нанесу удар. Крепче сжала пальцами нож в руке. Грохот стоял приличный, сейчас явится Влад, и причинить мне вред он не позволит, значит Михаилу нужно действовать прямо сейчас. Секунды текли медленно. Шкаф действительно начал приподниматься, и я выскочила, нанося удар. Брат ловко уклонился и перехватил свободной рукой мое запястье с ножом.