Не отдавай меня ему
Шрифт:
Но и она закончилась.
Припарковался у ее подъезда и обернулся:
— Я позвоню.
— Я… — Маша запнулась, напряглась и снова отвела взгляд. — Марат, может, нам не стоит больше видеться? У меня слишком много проблем, нужно искать работу и… Я просто не могу сейчас, — понизила она голос до шепота.
— Да? — жестко протянул я. — Ну, иди. Только предупреждаю сразу: мне твое самопожертвование нахер не нужно, поняла? И к матери моей больше не суйся, мать Тереза чертова!
— Я…
— Мне твоя жалость не нужна!
Я саданул рукой по рулю, не понимая вообще ничего. Сука, все ж нормально было, какого хрена, Маша?!
Она вышла на улицу и почти бегом убежала в подъезд, а я вжал педаль газа в пол и рванул подальше.
Сука, почему все так сложно? Почему она такая сложная? Ярость снова затопила с головой. Чтобы не сорваться, поехал на работу.
Сжал зубы и приказал себе выбросить ее из головы навсегда. Такие, как она, не выбирают таких, как я. Они их, сука, жалеют! И Маша пожалела, вот и ответ.
Нахрен, все. Забуду, заблокирую, удалю. Вытравлю на хрен. Хватит, достало! Я больше не пацан с карандашом, который стоял за углом, рассматривая старшеклассницу.
Я взрослый, сильный, меня боятся, и я одиночка.
Только, сука, почему так больно-то?!
Глава 22
Глава 22
Маша
Мне казалось, что из меня вытянули все силы. Опустошили до дна, оставив только ледяной холод внутри. Как сомнамбула, шла домой, удерживая на руках Агату, и даже плакать не получалось. В голове пустота и страх.
На автопилоте я поднялась в квартиру, открыла дверь, сняла одежду, невидящим взглядом глядя по сторонам. Привычные, механические действия давались легко, а осознание пока не приходило.
Я раздела Агату, которая сегодня, словно в поддержку мне, почти не капризничала. Покормила зевающую малышку, которая нагуляла сон и аппетит, взяла на руки, легла с ней на диван, и мы вместе уснули. Я просто отключилась от реальности, которую не получалось воспринимать адекватно.
Казалось, я смотрела на себя со стороны. Видела испуганную, вечно занятую, суетливую девушку, которая пыталась угодить всем.
Сон был без сновидений, словно я упала в черную пустоту, в небытие.
Проснулась словно от толчка. Открыла глаза и вздрогнула. Агата спала.
Я подложила подушку, чтобы племянница ненароком не упала, и отправилась в ванную. В отражении была не я. Кто-то другой, безумно уставший, с темными кругами под глазами и бледной кожей.
«Все хорошо, все хорошо», — как мантру повторяла я, убеждая себя и не допуская больше ни одной мысли. Гнала все, особенно те, что касались Марата.
Так будет лучше для нас обоих. Всем будет лучше, если мы прекратим любые контакты. Нельзя пускать его в свое сердце, нельзя быть рядом, нельзя.
Зачем я пошла к его маме, я не знала. В тот день я себе не принадлежала.
Я поймала себя на том, что умывалась так долго, что успела замерзнуть. Отключила воду, вытерла лицо и вышла, заметив на пороге ботинки Вадима.
Вдохнула побольше воздуха в грудь и постаралась улыбнуться. Ругаться с зятем я не хотела.
Вошла в кухню, по дороге проверив Агату, которая сладко посапывала во сне.
Вадим сидел за столом и ел суп. Тот самый, который я приготовила днем. Для мамы Марата.
— Привет, — робко улыбнулась я. — Как дела? Ты рано сегодня.
— Освободился, — отрезал Вадим, не глядя на меня.
— Нам нужно поговорить, — решилась я.
— Маш, я устал, — он отвел взгляд. — Поем и пойду спать, Агата сегодня на тебе. Деньги на тумбочке.
Я снова была виновата. В том, что потеряла работу, в том, что отказала в близости. В том, что теперь он единственный добытчик и имеет право диктовать нам условия.
— Хорошо, — хмыкнула я, понимая, что чувство вины, которое мне пытались навязать, больше не приходит.
Все та же пустота внутри. И холод.
Громко хлопнула входная дверь, послышался топот, и взбешенная Милана появилась на пороге кухни.
— Ненавижу тебя! — кричала она.
— Агата спит, тише, — взмолилась я.
— Плевать мне на Агату. Ты… ты… сука ты, Маша!
— За языком следи! — жестко осадила я.
— «Не водись с Маратом, я тебе запрещаю», — издевательски процитировала она меня. — Сама запала, да? Думала, я не узнаю? Думала, что сможешь спокойно спать с ним за моей спиной, сестренка? Да какая ты мне теперь сестра? Ты предательница!
Я не узнавала Милану. В нее словно бес вселился. Она кричала, топала ногами и обвиняла меня во всех смертных грехах, нисколько не стесняясь в выражениях, не обращая внимания на плач проснувшейся Агаты. Она ненавидела меня.
— Я с ним не спала, — отрезала я, поднимаясь.Ушла в гостиную, взяла племянницу на руки и молча вернулась в кухню. Достала из холодильника детское пюре, ложку и села на табуретку.
— Зачем ты вообще с ним виделась? — топнула ногой Милана.
— Так нужно было.
— Ты… Ты знала, что он мне нравится. Знала. И специально с ним, да? Ты все делаешь так, чтобы мне было плохо!
— Правда?
Боли не было, обиды тоже. Только осознание, что Марат был прав — мое самопожертвование никому не нужно. Я та жертва, о которой он говорил, о меня просто вытирали ноги, пользуясь моей добротой и заботой.
— Марат, значит, — зло прошипел Вадим. — Ты с ним трахаться ночью ходила? И не ночевала дома тоже из-за него?
— Что? — ахнула Милана. — Ты… ненавижу! Он мой, поняла? Марат мой, он ревнует меня, защищает меня, приезжает по первому звонку. Ты ему не нужна, поняла? Он играет с тобой, чтобы задеть меня, потому что приревновал.