Не открывай эту дверь
Шрифт:
— Ладно, ладно, — улыбнулся он примирительно. — Поздно беспокоиться о сохранении тайны, когда ты ее уже знаешь.
Он затащил меня под одеяло, чтобы я не дрожала, и поудобнее устроился рядом на подушках, положив руки под голову.
— Их трое, и они живут вместе, — начал он. — Мужчина и две женщины. Прежде было четверо, но из-за неизбежных ссор постоянно кто-то отваливается. Все трое совершенно дикие, я таких давненько уже не видел! Это отвращает, но и завораживает одновременно. У них что-то типа семьи, так они защищают друг друга от агрессивно настроенных сородичей.
— Так вот почему он вел себя как социопат? — нервно рассмеялась я, очень надеясь,
— У здешних вампиров территорий нет, — поправил Шед, снисходительно ухмыльнувшись, — но когда двое сталкиваются в одном месте, срабатывает привычка. Сильный прогоняет слабого.
И как после этого вампир может считать свою расу вершиной эволюции? То, что он описал, больше подходило не представителю развитой цивилизации, а самому настоящему примитивному хищнику. Все равно что львы, постоянно дерущиеся друг с другом, если другой самец посмел заступить границу.
— У нас тоже иногда образуются кланы, — продолжал Шед. — Раньше это случалось чаще, потому что нужно было защищаться от одичавших. Не семьи в вашем понимании, но по смыслу ближе всего, хотя среди вампиров подобные объединения строятся не на тех же основах, что у людей. Просто взаимовыгодное сотрудничество, без какой-либо привязанности, — он слегка пожал плечами. — В нашем мире отпала нужда обороняться уже очень давно, путешествия стали безопасными. Ни к чему убивать, воровать — кровь и так доступна любому бессмертному, есть даже бесплатные пункты выдачи для тех, кто по какой-то причине нуждается. Поэтому мы все чаще живем обособленно, абсолютно одни на многие мили, или сформировавшимися парами. Создавать клан ради чего-то еще больше нет нужды. В вашем мире история существования вампиров намного более драматична: вместо того чтобы использовать свои способности и занять высокое место в обществе, бессмертные ушли в тень и живут лишь ради пищи, часто убивая себе подобных без причины, если кто-то им не понравится или нарушит однажды установленные гласные или негласные правила.
Я сглотнула, услышав последнее. Если есть кого убивать, значит, вампиров в моем мире приличное количество. И только благодаря каким-то правилам люди о них не знают.
— Я догадываюсь, с чем это связано, — Шед нахмурился. — Полная свобода — раздолье для нашего рода. Можно совершенно безнаказанно убивать, лакомиться кровью. Нет никого, кто мог бы остановить беспредел, люди не способны противостоять бессмертным, жадным и распущенным убийцам, особенно когда они скрыты. Если бы не ты, я бы, скорее всего, стал таким же… — добавил тихо.
Звучало очень жутко, я еле слышно выдавила из себя вопрос:
— Сколько их всего? Они все пришли через дверь?
— Нет, не через дверь, — возразил Шед удивленно. — Ну, то есть, первые из них, тысячу лет назад — возможно. Но те, кого я встретил сейчас, появились уже тут, были обращены другими вампирами. Сколько их, я понятия не имею, Лекси. Но у вас их достаточно много, возможно, несколько сотен или даже больше.
Это откровение заставило меня задрожать еще сильнее.
— Неудивительно, что ты не знаешь, — неуверенно приподнял Шеридан уголки губ. — Здесь тоже существуют свои законы. — Мой вампир с раздражением поморщился. — Надо же, а я поначалу считал это место раем. Оказалось, все не так уж и славно. В нашем мире мне гораздо больше нравится.
— Поясни, — прохрипела я. — Что за законы?
Взглянув на меня, Шеридан нахмурился и придвинулся ближе, играясь с прядкой моих волос: покручивая
— Это не я придумал, Лекси, — начал он, и выражение его глаз стало чрезмерно заботливым, искренне тревожным. — Я не хотел давить на тебя, ведь это должно быть твое решение. Но теперь у меня не остается выбора…
— Я не… понимаю, — насторожилась я, его слова, несмотря на мягкость тона, звучали как угроза.
— По сути, закон всего один, — голос Шеридана стал совсем тихим, вынуждая меня изо всех сил прислушиваться. — В вашем мире существует лишь одно правило для вампиров: люди не должны узнать о нашем существовании. Все остальные законы сводятся к нему же: запрещено оставлять свидетелей в живых, запрещено отдавать людям часть своего тела для исследований, запрещено бросать трупы со следами укусов, создание новых вампиров не запрещено, но все-таки ограничено — ваши бессмертные вовремя поняли, что может начаться вампирский апокалипсис, и остановили массовое обращение. Никто не хотел делить кормовую базу на тысячи ртов. — Он вздохнул и закончил: — Запрещено вступать в какие-либо отношения со смертными, в том числе интимные…
Я думала, страшнее быть уже не может. Но после таких откровений в голову полезли самые ужасные мысли о будущем — о моем будущем. Которого теперь могло и вовсе не быть, после того как обо мне узнал Филипп.
— Я должна умереть? — голос сел, вырвался только жалкий всхлип, но Шед распознал, что я имею в виду.
— Или стать вампиром, — добавил осторожно.
— Нет, — рассердилась я, соскакивая с кровати и в ярости меряя шагами комнату. — А если я откажусь? Разве они могут меня заставить?! А я отказываюсь, Шеридан. Не хочу становиться монстром только потому, что знаю о вас!
— Филипп предупредил меня, что если этого не сделаю я, и мы просто оставим все как есть, то Совету старейшин рано или поздно станет известно о нашей связи. Тогда придут ребята пострашнее Филиппа. Обращение уже никто не предложит, тебя убьют, а может и меня — за нарушение.
— Совет старейшин? — я с отвращением представила себе Дракулу из старого черно-белого фильма или злобного старикана из «Другого мира» — вот уж кто был настоящим монстром. У таких персонажей была неограниченная власть над более молодыми бессмертными. Связи и возможности. Если и здесь все так, выхода у нас действительно не будет.
Шеридан поднялся вслед за мной, останавливая мое хаотичное метание по комнате. Схватил мое лицо и силой заставил посмотреть на него:
— Пойдем со мной, Алекс! Просто пойдем, обещаю, ты привыкнешь со временем. В моем мире нет убийц, которых ты так боишься. Тебе не придется охотиться, ты не умрешь от старости. Станем парой, будем жить вместе в моем уединенном доме в лесу. Если тебе так претит общаться с другими вампирами, можешь вообще никогда не выходить за пределы моей территории!
— Нет, нет! — отрицая, мотала я головой и пятилась назад — прочь от его страстной речи.
— Пожалуйста! — Шеридан беспомощно смотрел, как я кусаю губу, отчаянно ища выход из ловушки. Оттолкнув вампира, я оставила его посередине комнаты и плюхнулась в кресло. Залезла в него с ногами, жалея себя и одновременно злясь.
Значит, если я не стану вампиром, то меня убьют представители Совета старейшин, а если стану — кто-то из одичалых, кому не понравится, что в его городе завелся новый рот. Но я не хотела становиться чудовищем и питаться кровью, даже если она законсервирована в безликих бутылках. За этими бутылками все равно стоял кто-то живой. И даже если это животные, а не люди, при мысли о крови меня просто тошнило.