Не отпуская тебя
Шрифт:
– Варенька, девочка моя, всё будет хорошо. Мама тебя всегда-всегда будет любить, даже если она спит или уехала куда-то далеко, моя любовь всегда будет согревать тебя. Ты всегда будешь моей любимой дочкой, даже через 20 лет,– Аня постаралась вложить в свой голос уверенность.
Они обнялись и Варя успокоилась.
– Ты только не забывай, мама, любить меня,– назидательно, сдвинув брови, произнесла Варя.
– Пойдем лучше гулять! Говорят здесь, среди елового леса есть полянка с озером, местные жители огородили это место, поставили лавочки, качели, песочницу, ты сможешь там поиграть. А еще ты знаешь, что в озере живут уточки, мы сейчас возьмем хлеб и будем их кормить.
–
Странные смешанные чувства тревоги, грусти, одиночества, любви к Варе, к папе, тоска по маме, сожаление о нашей счастливой семейной жизни с Витей, которая была где-то там далеко и давно, словно ее и не было вовсе. Отвращение к себе за то, что позволила такое отношение к себе со стороны свекрови, бессилие в воспитании Вари, потому что у нее сейчас нежный возраст, кризис 3х летки, момент, когда нужно, показать ей свой авторитет, кто главный, кого надо слушаться, иногда перетерпеть ее истерики, непослушания, но придерживаться своей линии. Дома это не всегда удается, точнее вообще не удается. Во-первых, это мы взрослые считаем что дети- всего лишь дети, которые ничего не понимают и не соображают. На самом деле они просчитывают любую ситуацию намного дальше, чем мы взрослые можем предугадать своего ребенка. Варя знает, что просить у мамы сладкое надо в присутствии бабушки, так как последняя не терпит капризов, шума и истерик. Аня начинает сначала спокойно объяснять, что от сладкого у Вари краснеют и чешутся щечки, что нужно мазать мазью, которую она не любит, что намного вкуснее съесть нектарин или банан. Это не помогает, дальше Аня начинает на все попытки говорить «нет», на что она слышит бесконечные «почему», поначалу Аня объясняет по 10му кругу почему, затем у нее заканчивается терпение и она ограничивается обычным «нет». Дальше начинается концерт в 2х действиях.
Действие первое. Трагическое. Варя может плакать, кататься по полу, стучать ногами, истерить, наматывать слезы на кулак, кидаться игрушками.
Далее вступает в действие бабушка.
– Аня! Ты что, не можешь утихомирить своего ребенка? Ну почему я, на старость лет, с давлением, пожилой человек должна слушать эти вопли?
– Потому что, Елена Васильевна, ей нельзя сладкое, это раз, во-вторых она должна меня слушаться и понимать, если я сказала нет- это означает только одно! НЕТ!
– Дай ты ей конфетку, на сил моих больше нет, никакого покоя в этом доме.
–Елена Васильевна, -уже достаточно грозно начала Аня,– кто ее потом лечить будет? К аллергологу ходить? Сказано нет сладкому в этом доме! Кто опять принес конфеты и положил в вазон на видное место?
– Я! И что в этом такого, что я в своем доме не могу делать то, что хочу?
Терпение Анны подходило к концу, внутри все закипало.
«Что значит в своем доме? Это дом мой и Вити, а у Вас, уважаемая, есть своя квартира, вот там и делайте что хотите, хоть в каждом углу конфет насыпьте»,– мысленно ответила она ей. Но зная, скажи ей это все вслух, начнется другая драматическая постановка, с вызыванием скорой, упоминание, какая Аня не благодарная, неделя валяния в кровати с якобы высоким давлением и, в конце концов, извинениями. От Ани, конечно! Поэтому она воздержалась.
– Елена Васильевна, это правда не шутки, ей нельзя сладкое, по крайней мере в период обострения, давайте не будем ее дразнить и не ставить конфеты на видном месте,– Аня собрала себя в кулак и постаралась спокойно и убедительно донести до свекрови суть. И все это под истошные крики Вари, катающейся на полу колбаской.
– От одной ничего не будет,– и она взяла конфетку из вазы, демонстративно развернула со словами,– держи дружочек, не плачь и в следующий раз приходи сразу к бабушке,– и она протянула это Варе.
Действие 2. Победное. Варя, утирая сопли рукавом кофточки, с горящими глазами хватает конфету, весь ее вид говорит о победе. Елена Васильевна тоже гадко улыбается Ане.
– Вот видишь, Аня, ничего страшного не случилось. Зато у ребенка
В Ане того и гляди был готов рвануть вулкан! Но скажи, хоть слово Елене Васильевне, она все перевернет и оставит Аню виноватой.
Она в таких случаях молча уходила в свою спальню и там либо рыдала в подушку, либо колотила ее. И только подушка знала, насколько опасна эта женщина. Затем Аня выпивала капли от сердца, потому что у нее оно очень сильно болело каждый раз после таких происшествий. А через еще какое-то время, скреблась Варечка в дверь.
– Мамочка, прости меня пожалуйста, я больше так не буду. Мне просто очень хотелось конфетку, прям очень! Когда я их не вижу, я и не хочу, а когда вижу, прям умираю, как хочется съесть, хоть одну, ну ничегошеньки не могу поделать.
Аня обнимала Варю и гладила ее по голове, она понимала, кто в ее доме главный манипулятор.
Такая же история происходила в те редкие моменты, когда Витя был рядом, шли ли они в торговый центр или магазин, или в парк, Варя закатывала истерики и просила то куклу, то мыльные пузыри, покататься на машинке, попрыгать на батуте.
– Витя, оставь, я знаю что делать, иди дальше и не обращай внимания.
– Ань, ты с ума сошла? На нас все смотрят, ребенок надрывается, валяется на асфальте, в грязи, тебе ее не жалко? Ты мать вообще или мачеха?
– Витя, она проверяет границы дозволенного, не позволишь, в следующий раз не будет так требовать. Позволишь – в следующий раз будет еще хуже. А от грязи еще никто не умирал, вещи я постираю.
– Для чего я в конце концов работаю? Я хочу, чтобы мой ребенок был счастлив, а не валялся на асфальте, в грязи из-за того, что мне жалко 100 рублей на батут.
– Витя, дело не в том жалко тебе или нет, есть эти деньги или нет. Варя с вами не знает слова «нет». Когда мы гуляем вместе, я ей объясняю, что не все можно, что нужно спрашивать разрешения, а не падать на пол. Когда в поле зрения ты или бабушка она начинает требовать все без разбора – надо или не надо.
– Аня, вот и воспитывай дочь! Я целыми днями на работе, а ты не можешь научить ребенка как правильно себя вести.
Аня, только вздыхала, ведь она миллион раз объясняла всем им, что дети в этом возрасте проверяют границы дозволенного и прекрасно знают, где и как можно себя вести. Вдвоем с Аней, не сказать, что Варя вот прям была идеальным ребенком, но с ней худо-бедно можно было договориться, объяснить, пойти на хитрость, пообещать что-то взамен хорошего поведения. Когда же на горизонте появлялась Елена Васильевна или Витя, всё сразу же менялось. К слову сказать, Виталий Андреевич поддерживал Аню в воспитании ребенка, да и не только, и с дедушкой Варя редко когда канючила или что-то выпрашивали, тем более закатывала истерики, она знала, что это бесполезно.
По приходу домой после таких прогулок Аня выпивала капли от сердца и отгоняла от себя депрессию. Она хотела вернуться на работу, но муж был категорически против.
– Я что мало зарабатываю? Ты в чем-то нуждаешься? Аня, я хочу возвращаться в чистую уютную квартиру, где пахнет вкусным ужином. Да и Варю куда? В садик не хочется, мама говорит, что она там начнет часто болеть. Жалко ее. Да и мама, у нее частенько высокое давление, за ней присмотр нужен.
– Витя, когда ты стал таким маменьким сынком? Когда она переехала к нам? Я всегда создавала для твоей работы идеальные условия, ты перестал помогать мне по дому, ты не бываешь в выходные, потому что я отпускаю тебя на неформальные встречи с президентом, на хоккей, на керлинг, ты имеешь вечером возможность почитать книги, которыми увлекается твой босс, чтобы у вас было много общего и он считал тебя похожим на себя, доверял тебе и повышал по карьерной лестнице. Ты не занимаешься ребенком, не покупаешь продукты, ты не делаешь ничего, ты только работаешь. А теперь посмотри на меня? Ты думаешь я всю жизнь мечтала сидеть дома и обслуживать всех вас? Я тоже хочу заниматься любимым делом, ходить на работу, наряжаться, краситься.
Конец ознакомительного фрагмента.