Не отрекайся от любви
Шрифт:
Изображать его любовницу? Эмма не могла представить, что это за собой повлечет.
– Нет. Если тебе нужна любовница, ты можешь взять миссис Мейхью.
– Чтобы сделать за тебя грязную работу? – изогнул бровь Джулиан. – Болтаться по дому, взламывая рамы картин?
У нее загорелись щеки.
– Да, это глупая идея. Я пойду с тобой. Но не как твоя любовница, а…
Кузина? Смешно. Оберн слишком известен, чтобы у него внезапно объявились родственники.
– Какое трудное положение. – В голосе Джулиана вдруг зазвучало сочувствие. – Бедная
Презрение в его голосе застало ее врасплох. Оно относится к ней или к нему самому?
– Я… я… – Конечно, презрение относится к ней. Думать иначе она не должна – это слишком тревожно. – Ты прав, – быстро проговорила Эмма. – Я сказала глупость. Конечно, я сделаю все, что ты считаешь необходимым.
Ожидал ли он этого? Когда Джулиан выдохнул, на его лице не отразилось никакой реакции. Он посмотрел вниз, и Эмма проследила за его взглядом.
– Бедняжка Поппет, – снова сказала она. – Отнесу его Дельфине.
– А я займусь приготовлениями к завтрашнему дню.
Глава 17
Часы пробили полночь. Эмма проскользнула к входной двери мимо спавшего в своей комнатке слуги. Ночной воздух был свеж, и она накинула соболий капюшон накидки. Сквозь густую вуаль, скрывавшую лицо, было плохо видно. Вслепую она протянула руку, и крепкие руки Джулиана, подняв, усадили ее в карету.
Устроившись на сиденье, Эмма вздохнула с облегчением.
– Надеюсь, никто не слышал, как я ушла. Двери ужасно скрипят. Представляю себе, как лорд Чад стал бы рыскать по улицам в халате!
– Ему никогда не придет в голову пойти туда, куда мы отправляемся.
– Это звучит зловеще.
– Так и есть.
Эмма подняла вуаль, чтобы разглядеть Джулиана. Он оделся официально: черный фрак, строгий галстук.
– И все же какого рода это место?
– Своеобразное.
– Может, ты потрудишься уточнить? Или предпочитаешь, чтобы я от удивления выдала себя?
Джулиан пожал плечами:
– Это своего рода неофициальный клуб для публики более фривольной, чем может вообразить твоя кузина.
– Значит, оргия.
– Да. Не прикасайся там к еде и напиткам. Не улыбайся никому, кроме меня.
– Значит, я должна тебе улыбаться?
– Если у тебя возникнет такая прихоть.
– И как часто такой каприз должен посещать твою любовницу?
Джулиан долго смотрел на нее с непроницаемым видом.
– Все зависит от того, какие отношения нас связывают.
– Думаю, что ты не привел бы туда девицу, с которой едва знаком. Отношения должны смахивать на официальную связь.
– Нет, я не это имел в виду. – Эмма ждала, и он снова пожал плечами. – Если наша цель – Колтхерст, мы должны показать, будто нас связывает нечто… необычное.
– Все же тебе придется выразиться определеннее.
– Возможности довольно широки.
– Назови
Джулиан посмотрел в окно кареты. Янтарный свет уличных фонарей золотил его лицо, подчеркивая впалость щек и твердый изгиб губ.
– Это не требует объяснений, Эмма. Можешь улыбаться мне или нет, как тебе нравится.
Странное чувство охватило ее – радость и печаль одновременно. Уж кто-кто, а Джулиан меньше всего должен думать, что она нуждается в защите от шалостей гостей на вечеринке.
– У меня есть глаза. Ты когда-то заметил, что я очень наблюдательна.
– Хорошо. Вот и воспользуйся этим недостатком, чтобы наблюдать за другими.
– Подходящее для меня занятие.
– Понаблюдай, как они будут спариваться.
Он увидел ее изумленные глаза. Уголок его рта дрогнул. Да Джулиан смеется над ней! Это удержало Эмму от удивленного возгласа.
– Ну уж нет, – отрезала она.
– Тогда, полагаю, ты не захочешь, чтоб и за тобой наблюдали.
Вот теперь она действительно задохнулась от шока.
– Поверить не могу, что Локвуд продал мои картины такому человеку!
– Да, я с ним это собираюсь обсудить.
Тон Джулиана озадачил ее.
– Думаю, Локвуду этот разговор не доставит удовольствия.
Джулиан промолчал.
– Тебе не стоит с ним разговаривать, я сама это сделаю, если увижу необходимость. Тебя это не касается, Джулиан. Ты не имеешь никакого права защищать меня.
– А может, твой недостаток вовсе не наблюдательность, а нечто другое? Похоже, у тебя особый дар причинять боль своим поклонникам, Эмма. Что скажешь? Нет? Похоже, некоторым это даже нравится. По-моему, было бы очень интересно, если бы на сегодня мы поменялись ролями.
– Нет, – покачала головой Эмма, – Изображать подобное явно выше моих способностей.
Джулиан не сводил с нее пристального взгляда.
– Не надо себя недооценивать, дорогая.
Сердце Эммы вдруг торопливо застучало, ей стало трудно дышать.
– Тогда чего ты хочешь? Мне нужно играть холодную и неприступную?
По его лицу медленно растекалась улыбка, странная и словно заключающая в себе угрозу. Джулиан вдруг показался ей хищником. Незнакомцем. В памяти Эммы не было этого человека.
– Холодную? Нет, это совершенно не годится. Ты что, забыла о своих намерениях?
Он пытается испугать ее. Эмма не знала, как она поняла это, но подсознательная уверенность и решимость не покинули ее.
– Что за чепуха!
– Показать? – Джулиан наклонился вперед. Его рука скользнула под вуаль и легла ей на затылок. – Ты сама себя не знаешь, – сказал он очень мягко. И большим пальцем чуть надавил на горло, только для того, чтобы она почувствовала силу его руки. Эмма резко вздохнула. – Все дело в прикосновении, – пробормотал он. – Ты чувству ешь это? Идея игры в том, чтобы проверить себя на со противление, испытать себя. Здесь очень тонкая грань. Если ты попросишь ослабить нажим, – его рука соскользнула с ее шеи, – то ничего не почувствуешь.