Не пей - козленочком станешь!
Шрифт:
— Может и так, — согласился Иван. — Дай-ка, отец, я тебе бороду подравняю, а то жёнка решит, что полюбовница в порыве страсти подрала.
— Что ты, что ты! Один я, как перст, здесь. Говорил же, никого на десять километров в округе днём с огнем не сыщешь.
— А ты тогда, что здесь делаешь?
— Как что? За лесом приглядываю.
— Лесничий что ли?
— Не совсем, но можно и так сказать. А тебя как звать, избавитель?
— Иван.
— А меня Лукьян Потапыч, — сказал мужчинка и протянул руку. — Будем знакомы. Знавал я одного Ивана —
— Да уж, поговорили.
— Будет тебе дуться, ты лучше расскажи, что тебя в такую глушь привело, мил человек.
— Да ищу тут местечко одно. Может ты, как местный сторожила, подскажешь, где здесь поляна с тремя сросшимися в косу соснами?
Потапыч встрепенулся. Взгляд его стал строгим и деловым.
— А тебе туда зачем?
— Ну как это зачем? Ты на меня посмотри. Видишь рога у меня и копыта, хвост вот-вот начать расти должен. Наложили на меня чары и только там, на той поляне найду я подсказку, как от этой напасти избавиться.
— Интересно, и кто же это такой умный тебя сюда отправил.
— А что, какие-то проблемы?
— Да, вот, понимаешь в чем дело, — прищурился Потапыч, — о месте этом никто знать не должен. Есть пара-тройка человек посвященных в тайну сию, но они все под надзором и клятву страшную дали о неразглашении.
— Не знаю, мне никто не говорил ни про какие тайны. Тем более, что не я один тут шастаю, других людей встречал. Поэтому и странно мне слушать, что места здесь глухие и нет ни одного человека в округе.
— Так всё-таки кто тебя сюда отправил?
— Ну, если это так важно, то Эльза Петровна. Вам что-то говорит это имя.
— Нет, не говорит, но и назваться можно хоть Папой Римским, если проверять никто не станет. Лучше опиши, как эта женщина выглядела.
— Брюнетка лет сорока, хорошо выглядит для своего возраста, стройная. Что ещё…ах, да — шрамов на видимых участках тела не имеет.
— Да, не густо. Может, хромала она?
— Кажется, нет.
— А кот чёрный при ей был?
— Кот точно был, только не чёрный, а рыжий.
— Странно… Может и не она это. Тогда кто?
— Потапыч, ты не говори загадками. Кто она?
— Да тебе это знать ни к чему, — сказал Потапыч и задумался. — Добро, помогу я тебе, — наконец молвил он, — ты мне помог, а долг, как говориться, платежом красен. Только пообещай, что ни о чем, что бы ты не увидел, никому не расскажешь.
— Даю слово, — ответил Иван.
— Вижу, Ваня, парень ты толковый зря языком балакать не будешь, так что пошли, заведу тебя куда надо, что время попусту терять. По дороге договорим.
— Лады, — согласился Иван и закинул рюкзак на плечо.
Дорога за интересной беседой показалась Ивану, чудовищно короткой. Так хотелось послушать ещё какую-нибудь байку про жителей леса. Потапыч оказался превосходным рассказчиком и, убаюканный лесными сказками, Иван не заметил, как очутился на поляне с тремя соснами. Парень огляделся
Вдруг что-то сильно ударило Ивана в бок, от неожиданности он потерял равновесие и плюхнулся на траву. А неведомая сила, которой оказалась Маша, с визгом: "Я первая!!!" уже карабкалась по корявому стволу, откинув в сторону свои вещички. Иван ошалело переводил взгляд то на дуб, то на Машу, то на Потапыча, который от неожиданности застыл в оцепенении. Немного придя в себя, лесничий кинулся к дубу пытаясь ухватить Машу за ногу, но она с ловкостью белки увернулась и нырнула в дупло.
— Вот же короста! Етить твою душу Бога мать! — раненым зверем взвыл Потапыч. — Что за девка! Отводил её, отводил, а она шась! У-у-у! Настырная сила!
— Да ладно, Потапыч! Ну, возьмёт она карту, да и выйдет, а мы её тут и встретим, и объясним, что так вести себя не хорошо.
— Какую, к чертям, карту, долбёжка?! Что ты мелешь?
— Ну, ту, карту, что в дупле спрятана, на ней источники отмечены.
— Мать моя женщина, с кем я связался? — взвыл в голос Потапыч, — и чего ж мне дома не сиделось? Куда я попёрся хрыч старый?
— Да хватит причитать, что ты так убиваешься. Может меня на счёт карты и обманули, так в том моей вины нет, а на счёт Маши…так я сейчас эту девчонку оттуда за шкварки выкину, — сказал Иван и направился к злополучному дереву.
— Стой! Нельзя! — кинулся к нему Потапыч, но было поздно — Иван уже нырнул в темноту дупла.
Потапыч остался на поляне один. От злости он аж затопал ногами и заголосил с новой силой.
— Ну, что за люди пошли! Пропадут ведь! Ой, пропадут! Горе мне, горе дураку древнему! — тут он заметил оставленный Иваном на земле походный рюкзак. Вмиг поостыв, Потапыч подошёл к нему, поднял и швырнул в дупло. — Чай, там он вам очень пригодиться, детки — произнёс он. — Будем надеяться на лучшее. Может, свидимся ещё, — помолчал и добавил. — А этой рыжей бестье, лиса которая, я хвост таки укорочу!
Затем Потапыч развернулся и решительно побрёл в ему одному ведомую сторону.
Глава 3
Доехала хорошо, целую.
Крыша
Темнота. Вокруг была кромешная тьма. Ивану хотелось сказать: "Земля, земля! Пять минут — полёт нормальный", но было некому. В какой-то момент ему уже надоело падать. Но слово "падать" здесь не совсем подходило, скорее он парил словно лист подхваченный ветром. Тем не менее, приземление было весьма ощутимым. Земля не слишком ласково приняла своего питомца. При вынужденной посадке что-то подозрительно хрустнуло, и Иван грешным делом испугался за свои рога, но беглый осмотр точнее ощуп показал, что положение хоть и незавидное, но стабильное и особых повреждений нет.