Не пей - козленочком станешь!
Шрифт:
— Ты что решила, что мы от Кощея? — удивился Иван.
— А сто нет?
— Нет. Мы его видом не видывали и слыхом не слыхивали. Честное пионерское! И к тебе, то есть к вам по личной надобности пришли, причём просить помощи, а не требовать.
— Я визу ты говолись плавду.
— Тогда с чего ты взяла, что мы от Кощея, — не удержалась от вопроса Маша.
— Ну, на это свои плитины есть.
— Что лицом мы не вышли? — вставила Маша.
— Пли тем тут вы. Это у меня голе, — сказала Елена и заплакала горько и
— Тише, успокойся, — Маша присела рядом и обняла рыдающую красавицу. — Ну не плачь, всякому горю помочь можно. Ты только объясни толком, что случилось.
— А кто вы такие, стобы я пелед вами оттитывалась. Вон волвались, стлазу побили, мне салафан поладный вымулзали, — сказала Елена уже заплетающимся языком, наверное алкоголь уже начинал действовать.
— Мы не хотели. Просто так получилось. Не серчай на нас, — подал голос Иван.
— Мы больше не будем, — подтвердила Маша.
— А больсе и не надо.
— Маша, отстань от Алёнушки, если её неприятно об этом рассказывать, то не надо настаивать.
— Она для тебя уже Алёнушка? — возмутилась Маша и саркастически добавила. — Может мне ещё и выйти, а то видимо я здесь третий лишний.
— Маша не начинай!
— Сто за Маса? — не поняла Елена.
— В смысле Миша, просто мой слабоумный брат так меня дразнит. Терпеть не могу этих девчонок, — девушка зло зыкнула на Ивана и покрутила пальцем у виска. — Так всё-таки, что ты там говорила про Кощея и почему приняла нас за его слуг?
— Говолю же есть плитины.
Маша вздохнула, прошла к столику с напитками и вернулась оттуда с тарелкой фруктов и уже начатым графином водки.
— Есть предложение Прекрасная Елена, выпить за знакомство и заодно для снятия стресса.
Елена посмотрела на Машу-Мишу удивлённо, но отказываться не стала, видимо у красавицы нервы тоже были на пределе. Маша наполнила чарки и протянула одну Елене, а другую Ивану. Тот сначала по привычке взял посудину в руки, но вовремя опомнился и поставил, пояснив, что ему нельзя.
— Нам больше достанется, — резюмировала Маша. Девушки чокнулись и не поморщившись выпили до дна.
— Ну, а теперь ты можешь сказать, что же это за таинственные причины? — продолжила атаку Маша.
— Какие причины? — не поняла Елена.
— Почему ты приняла нас с братом за прихвостней Кощея.
— Понимаесь, плимелно с месяц назад ко мне заявились двое посетителей, они тозе вели себя так зе нагло, в момент обезалузили стлазу. А когда мы остались одни они мне пеледали, сто Костей пледлагает мне луку и селдце. Я отказалась, они ответили, сто так и думали и Костей даёт мне на размышление тли месяца, а стобы думалось мне лутсе вот подалотек. И один из них стал титать какие-то стиски, а длугой махать луками.
— Кощей подарил тебе стихи с сурдопереводом? — уточнила Маша. — Как романтично.
— Какие стихи? Это они так колдовали, а я ворон ститала пока не оказалось
— Ох уж эти женщины, — засмеялся Иван, — я-то думал тут что-то серьёзное, а у неё видишь ли румянец теперь не тот.
— Дулак, — обиделась Елена.
— Так, а что дальше было? — поинтересовалась Маша.
— Не сказу.
— Почему?
— Не сказу и всё, пусть твой блат над длугими смеётся, а не надо мной.
— А на ушко мне скажешь? Я Ивану ни слова, ни полслова не расскажу. Пойми, ведь если я не узнаю всё, как же смогу придумать, чем тебе помочь.
Елена кивнула и зашептала что-то в подставленное Машей ухо. Иван действительно больше ничего не услышал, но ему это было без надобности, он никогда особо не интересовался бабьими штучками. Пока Елена и Маша-Миша о чём- то шушукались, он встал и отошел к окну, аккуратно отодвинул расшитую занавеску и выглянул на улицу. Под окном, как и положено, росла белая берёза. Иван залюбовался этой стройной красавицей и тем, как ветер любовно перебирает её волосы-ветви. От приятного зрелища Ивана оторвала всё та же Маша, которая тянула его за рукав.
— Пошли, я всё узнала, — сказала она.
Обернувшись, Иван обнаружил, что зала приведена в порядок, стража аккуратно лежит по своим местам, Елена восседает на троне и счастливо улыбается.
— Все-таки как иногда полезно выговолиться, — молвила красавица. — Будите в насих клаях естё — милости плосим.
Маша развернулась и пошла к выходу, но Иван не последовал её примеру. Он. Почесал между рогами и спросил:
— Я не понял, а где живая вода?
— А она тебе не помозет, — ответила Елена, — ты ведь сам знаесь и за сто тебя наказали и сто тебе надо сделать стобы вернуть себе плезний вид.
— Погоди, красавица, — набычился Иван. — Я не спрашиваю, поможет мне вода или нет. Я пришел за ней и без воды никуда уходить не собираюсь.
— Холосо. Я даю воду каздому, кто в ней нуздается, но только на дела благие, холосие. В вас я не увелена. Стланные вы какие-то, да ещё и не местные. Поэтому совелшите каздый по холосему поступку и возвлащайтесь. Мы посмотрим, сколько вы воды живой заслузили и заслузили ли.
— Только можно когда мы вернёмся обойтись без очереди, — поинтересовалась Маша.
— Холосо, подойдете к стлазнику сто стоит на входе, и возьмете у него талонсик. До встлети, если вы конесно велнётесь.
— До скорой встречи яхонт сердца моего, — пропела Маша, пятясь к дверям и прикрывая менее изящное отступление Ивана, который уже давно развернулся и пошел прочь.
— Постойте, — в последний момент остановила их Елена, — только никому не лассказывайте, сто я вам рассказала. Сами понимаете, если кто узнает пло Костея — не сносить нам головы, это в луцсем слуцае.