Не плачь, орчанка!

Дроздов Анатолий Федорович

– Хочу такой!
– сказала Люсиль, когда урок закончился.
– Продай! У тебя два, а я не поскуплюсь.

– Не могу, - покачал головой Энтон.
– Оружие казенное. У нас оно на строгом учете, за разбазаривание спросят. Воинам выдают его во временное пользование.

"Он надеется вернуться в свой мир!" - догадалась Люсиль. Эта мысль уколола ее в сердце.

– Так дай мне во временное пользование, - предложила, мгновением погодя.
– Я сохраню.

– Хорошо!
– согласился Энтон.

Люсиль обрадовано сунула АПС в футляр и перебросила

ремешок через плечо. Оставив в овраге расстрелянные мишени, они воротились в замок. Перекусили, почистили оружие, после чего направились в баню. Вернее, сначала пошел Антон. Предполагалось, что Люсиль сменит его по возвращении. Но вышло иначе. Увидев знахарку, побежавшую к бане, Люсиль ощутила гнев. Сколько это может продолжаться? С кем у Энтона вышло Единение - с Люсиль или с простолюдинкой? Пора положить этому конец!

Накинув шубу, Люсиль решительно двинулась к бане. Знахарка нашлась в комнате со столом. Сидела, сжимая мочалку в руке.

– Дай!
– Люсиль схватилась за мочалку.

Знахарка вцепилась в нее обеими руками.

– Это моя!
– закричала отчаянно.
– Я тру лофу спину.

– Больше нет!
– рыкнула Люсиль.
– Теперь буду я.

– Лоф назначил меня.

– Я его жена, - Люсиль выпустила мочалку и подбоченилась.
– Мы с ним окропили кровью камень Силы. Иль-Тек принял жертву, даровав нам Единение. Я чувствую его, как себя. А ты можешь?

– Нет, - ответила знахарка и разрыдалась.

Люсиль почувствовала себя неловко. По уму следовало наглую простолюдинку прогнать, но не поворачивался язык. Слишком горько и искренне та плакала. Поколебавшись, Люсиль села рядом и обняла знахарку.

– Он очень хороший, - проговорила та, всхлипывая.
– Я его сразу полюбила - как только увидела. Надеялась, что он захочет меня. Хотя бы в наложницы. А он...

Она залилась слезами. "Его многие хотят", - подумала Люсиль, но вслух говорить не стала. Только отерла ладошкой слезы со щек девушки. Та шмыгнула носом.

– Вы очень красивая, госпожа!
– сказала, вздохнув.
– Потому он и выбрал вас. А я...

– Ты тоже красивая!
– возразила Люсиль.
– Воины на тебя заглядываются. Любой возьмет в жены.

– Но это будет не лоф, - вздохнула знахарка.
– Простите меня, госпожа! Я вела себя неподобающе.

Она встала и, сгорбившись, вышла. Люсиль подобрала выроненную Нулорк мочалку и направилась в предбанник. Там разделась и шагнула в парную.

– Кто там?
– спросил лежавший на полке Антон.
– Ты, Нулорк?

– Я, - сказала Люсиль.
– Не захотела ждать.

– Вот и правильно, - одобрил он и встал с полки.
– Проходи! Попарю...

Он отхлестал ее веником. Правда, бил бережно, щадя. Люсиль это чувствовала. Затем они посидели в бочке с водой и стали мыться. Люсиль потерла спину ему, он - ей. Было приятно. В мыльной лампы светили ярче, и Люсиль разглядела тело суженого. Оно оказалось лучше, чем ей думалось. Стройное, крепкое, с округлыми мускулами, которые мягко скользили под

кожей. Энтон тоже воспользовался моментом.

– У тебя красивое тело, - сказал, натирая ей спину щелоком. Делал он это почему-то руками.
– И сильное. Ни капли жира.

– Ваши девушки не такие?
– спросила Люсиль.

– Не видел их бане, - ответил Антон.
– У нас не принято мыться вместе. Но на пляже смотрел. Они... более пухлые.

– Тебе понравились?

– Не знаю, - ответил он, - не задумывался. Внешность не главное. Мой отец худой, мать была полной, но это не мешало им жить дружно.

– Они заключили брак по любви?

– Конечно!
– удивился он.
– У нас все женятся так. Ну, или почти все. Как жить вместе, если нет любви?

"А у нас живут", - хотела сказать Люсиль, но не успела. Антон окатил ее из ведра. Люсиль взвизгнула от неожиданности. А он, поставив ведро, принялся вытираться полотенцем. Люсиль присоединилась. Не просить же его продолжить гладить ей спину. Хотя хотелось.

Ужинали они вдвоем. Куворк поел раньше и ушел спать. В этот день повар расстарался. Запеченная на углях курица, рассыпчатая каша, нежный творог, свежий, еще горячий хлеб - все это поглощалось молодыми людьми с удовольствием. Еду запивали вином. В замке его мало - стоит дорого, ну, так сегодня выходной день, можно позволить. Насытившись, Люсиль откинулась на спинку лавки, Антон сделал тоже самое. Они встретились взглядами и рассмеялись.

– Жить, как говорится, хорошо!
– сказал Энтон, и Люсиль с ним мысленно согласилась. Ей и в самом деле замечательно. Но хотелось лучше.

– Как у вас женятся?
– спросила Люсиль.

– Идут в ЗАГС. Это место, где регистрируют брак. Затем садятся в автомобиль и едут по памятным местам.

Люсиль кивнула. Автомобиль Антон ей показывал и даже покатал немного. Удобная повозка, но конь лучше. Он живой в отличие от мертвого железа. И ест сено, а не какой-то бензин, которого здесь нет.

– Затем свадьба, - продолжил Энтон.
– Собираются родственники, друзья молодых. Пьют, закусывают, танцуют. Молодоженам кричат "Горько!"

– Зачем?

– В ответ те целуются, дескать, им сладко. Обычай.

– У нас похоже, - сказала Люсиль.
– Только идут в храм, где жрец прокалывает молодоженам пальцы, и те орошают кровью камень Силы. Затем накрывают его ладонями. В этот миг происходит Единение.

– Как у нас с тобой? В лесу?

От неожиданности Люсиль растерялась. Он знает?

– Я спросил Куворка после того случая, - пояснил Антон.
– Он объяснил. Еще сказал, что Единение между супругами происходит очень редко.

– И ты молчал?!

– А что было делать?
– вздохнул Антон.
– Я не знал, как к этому отнестись. Все произошло случайно. И ты молчала.

– Я стеснялась.

– И я.

Они замолчали. Только поглядывали друг на друга.

– А ты...
– решилась Люсиль.
– Если б мы встретились в твоем мире... Позвал бы меня в ЗАГС?

– Да!
– кивнул он.