Не плачь, орчанка!

Дроздов Анатолий Федорович

Антон знал эту историю, поэтому пил умеренно. Залет мог ему повредить. Исключат из кандидатов - и ага! И товарищей удерживал. Его слушались - уважали. Они выпивали по стакану вина, после чего мирно говорили за жизнь. Курили. После вина Антон позволял себе затянуться разок-другой.

И вот теперь зверски хотелось курить. Но взять сигареты было негде. От того душу заполонила тоска. Только теперь Антон отчетливо осознал: домой он не вернется. Не увидит более отца и сестру. Останется здесь, среди чужих людей, часть из которых и не люди вовсе. И умрет, никому не нужный.

От наплыва чувств

он всхлипнул. Не будем строгими - человеку 22 года. В этом возрасте встретить мужчину-кремня... Это не в романах.

За спиной скрипнула дверь. Антон оглянулся. Стояла ясная ночь, и свет спутника Нимея, планеты Торх, высветил на пороге знакомую фигура. Люсиль...

– Что не спишь?

Антон не ответил. Она подошла и села рядом. Шубы на ней не было, и Антон прикрыл ее полой своей. Не зима еще, но морозно. Люсиль прижалась к его плечу.

– Тебе плохо?
– спросила тихо.

– Вспомнил отца и сестру, - ответил Антон.

– А невеста у тебя была?
– спросила Люсиль. Про жену она знала.

– Нет.

– Почему?

– Не успел завести. Учился, потом служба.

"Зато теперь у тебя есть я", - хотела сказать Люсиль, но смолчала. Единение произошло, но Энтон этого не знает. Сказать? Но как он к этому отнесется? Люсиль сама не знала, как быть. Единение относилось к разряду легенд. Жрец в храме Иль-Тека ритуальным ножом колет пальцы жениха и невесты. Их кровь падает на камень Силы, и новобрачные соединяют на нем руки. Только далее ничего не происходит - ни выброса Силы, ни свечения. Люсиль это знала, поскольку на свадьбах была. Для Единения жених с невестой должны быть непорочными. Только где таких взять? Нет, девушки идут замуж девственницами. Это строго контролируется. Кому хочется, чтобы молодая жена принесла в дом ребенка от другого? Неизвестно, с кем она путалась до свадьбы. Велик шанс, что наследник окажется по крови чужим. Или, что хуже, неодаренным. Такие не наследует земли. У иль и без того рождаются дети без Дара. У магов из орков - само собой. У зургов с хумми одаренные дети вовсе редкость. Те считают их единицами. В Руме правит Закон. Нет одаренных детей - земли отходят королю. Тот наделяет ими других. Род теряет влияние и титул. Кому этого хочется? Поэтому невест своим сыновьям иль подбирали тщательно.

Если с девственницами обстяло благополучно (не всегда, но...), то встретить непорочных женихов... Юноши иль рано приобщались к удовольствиям. Семьи не бедные, служанок хватает. Родители закрывают на это глаза. Не будет Единения? Ну, и пес ним! Мужчинам не нужно. В Единении супруги чувствуют друг друга. Радость, тоску, удовольствие... Желание поблудить тоже. Идет оно в пень!

"Почему у Энтона не было женщин?
– удивлялась Люсиль.
– Он не так уж юн и очень красив. У них по-другому?"

Спросить Люсиль постеснялась. Просто положила голову нареченному на плечо. Ей стало хорошо, и это чувство передалось Энтону. Он повернул голову и чмокнул ее в макушку. Затем обнял за плечи. Некоторое время они сидели так, пока мороз не забрался под одежду.

– Идем спать!
– предложил Энтон, и они встали. Люсиль посидела бы еще, но навязываться не захотела. И без того многое себе позволила.

Они вернулись

в избу, где легли на топчаны. Энтон вскоре уснул, а Люсиль ворочалась. Самым трудным было понять, как быть дальше? Продолжить обниматься или сделать вид, что ничего не произошло? Как воспримет он желание сблизиться? Сегодня Энтон был ласков, но это он тосковал. Люсиль это почувствовала, поэтому и вышла к нему. Но что будет завтра?

Никакого опыта в этих делах у Люсиль не было. Ее не пытались соблазнить - боялись. Дочка лучшего мечника королевства... Да и сама Люсиль могла за себя постоять. Нравы в Руме строгие. В гостях девушки щебетали с подругами, а танцевали раздельно. Сначала мужчины били каблуками, встав в круг, затем женщины водили хоровод, взявшись за руки. На вечеринках парни и девушки присматривались друг к другу - и только. О свадьбе договаривались родители. Но у Люсиль их не было.

"Был бы жив отец, - подумала она, - или мать. Я бы поговорила..." О чем, сообразить не успела. Уснула...

11.

– Чего приперся?
– буркнул Архиль, опускаясь на лавку.
– Еще до рассвета.

– У тебя все равно бессонница, - пожал плечами Лодорк.

– Это моя бессонница!
– сварливо сказал король.
– Только мне решать, как ею распорядиться. Ну? Что молчишь?

– Добрые новости, твое величество.

– Чтоб у тебя - и добрые?
– хмыкнул Архиль.
– У старого и вредного орка?

– От такого и слышу!
– не замедлил Лодорк.

– Казню!
– пообещал король.

– Только грозишь!
– ухмыльнулся Лодорк.

– Возьму и сделаю!
– пообещал Архиль.
– Поймаю на измене.

– Сначала поймай!

– Тоже мне трудность!
– оживился король.
– Кто на днях подарил любовнице диадему с изумрудами? Везде хвасталась. А диадема, между прочим, хумской работы. Дорогущая. Где взял?

– Купил.

– Откуда золото?

– Доход от земель.

– У меня земель больше, но я не дарю такие украшения.

– Ты просто жадный.

– Бережливый!
– не согласился Архиль.

– Ага!
– ухмыльнулся Лодорк.
– Хочешь, чтоб давали бесплатно.

– Так давали же!
– с тоской в голосе произнес Архиль.

– Двадцать лет назад. Тогда мы были стройными и крепкими. Теперь подпитываемся Силой. А головы седые, плюс брюшко, - Лодорк похлопал себя по животу.
– Девки таких не любят. Приходится платить. Чего жалеешь? В могилу не унесешь.

– Тебе можно говорить, - вздохнул Архиль.
– Ты воевода. А у меня казна. Я должен печься.

– Не оскудеет твоя казна!
– хмыкнул Лодорк.
– Сундуки ломятся. Хочешь, приведу одну хумми? Такая затейница!
– он чмокнул губами и поднял глаза к потолку.
– Все соки из тебя выпьет. Но золото любит.

– Соки самому нужны, - пробурчал Архиль.
– С чем пришел? Что за новости?

– В Гонсее новый лоф.

– А где старый? Этот, как его...

– Гайорк. Тупой баран, по недосмотру богов получивший в наследство Дар. В войске он был к месту. Для того чтобы бить Кулаком, ума не надо. А ты ему - Гонсей.