(Не) по любви
Шрифт:
– А… я? – с легкой обидой напомнил ей Энтони. – Разве я – не чудесный?
Мартина шутливо смутилась.
– Вы просто чудо! Образец мужской красоты! – она еще раз, как будто бы невзначай, быстрым взглядом оценила его с головы до ног.
– Я ж не только про внешность, – Тони пошарил глазами, пытаясь отыскать свою одежду.
– А что еще? – озадаченно продолжала служанка. – Вы – самый благородный мужчина из всех, что я знаю!
Энтони снисходительно улыбнулся, но спорить не стал.
– Остальные с тобой не согласны, – заметил он с легкой досадой.
– А кто – остальные? – осведомилась Мартина. Она
Энтони вдруг захотелось обнять её. Эта женщина была, пожалуй, одной из немногих, кого он действительно уважал. Она восхищалась им искренне, а после могла отругать за лишнюю сотню, наброшенную поверх ежемесячного оклада. Оставляла записки на кухонном столе, поясняя, в каком из ящиков что лежит. Она работала в паре с подругой, но та умудрялась почти никогда не попадаться ему на глаза.
Мартина ушла, разложив на кровати одежду. И Энтони, натянув трусы, подошел к окну. За пределами дома была своя небольшая территория, укрытая от посторонних глаз высоким забором. В уютной тени, под навесом из пальмовых листьев, на плетеном бамбуковом стуле, сидела Кэтрин. На ней был махровый халат. Совсем некрасивый!
«Вероятно, приданное?», – подумал Энтони, решив, что сожжёт весь её гардероб и заставит ходить только в том, что выберет сам.
Она сидела, скрестив свои длинные ноги. В одной руке у нее был стакан с апельсиновым соком, а в другой – телефон. Кэтрин так увлеченно болтала ступней, что резиновый тапочек соскользнул, и упал на газон. Она наклонилась, чтобы поднять его, и вдруг опознала фигуру в проёме окна.
Разоблачив себя, он остался стоять. Кэтрин заёрзала и отвернулась спиной. В голове промелькнула картина: разведенные в стороны локти, лопатки, перечеркнутые лямками кружевного бюстгальтера. В раздражении Тони задернул штору: «Он ведь так и не снял его! Этот чёртов кусочек материи».
Глава 2. Кэтрин
От его взгляда по спине пробежал холодок. Застучало в висках. Хотя, виной тому отчасти был выпитый накануне алкоголь. Целый день она что-то пила, угощалась, но толком не ела. И вино разыгралось в крови, подавляя инстинкты. День тянулся бесконечно долго! Казалось, он начался ещё в прошлой жизни.
Где-то там, позади, оставался отель тёти Рози, оставались хмурая Салли и Лиз, которой ей так не хватало. Родные присутствовали на церемонии и в ресторане. Но за целый день им удалось переброситься всего лишь парой слов. И тем ценнее теперь был звонок «с того света».
– А ты видела эту блондинку в розовых перьях? Это жесть! – наполовину восхищенно, наполовину с отвращением проговорила Лизи.
Их суровому цензу подвергся, наверное, каждый из гостей. Людей было много! Безумно! В последний раз такое столпотворение Кэтрин видела разве что на дне города. В определенные моменты ей казалось, что эта толпа их раздавит. Посмотреть на свадебный кортеж явились, наверное, все жители Барселоны. Вереница машин, следовала по главной улице, вынуждая остальных участников движения
Она сидела внутри украшенного белыми лентами «сундука», понимая, что пути назад уже нет. Договор был подписан! И в нём говорилось о том, что для Кэтрин с фамилией «Торрес» начинается совсем другая жизнь. О том, что отель тёти Рози остаётся в распоряжении новых хозяев, а старым позволено жить в нём по праву бессрочной аренды. О том, что рожденные в браке дети остаются с отцом, если мать вдруг подаст на развод. И о том, что измена карается ссылкой! Зачем она согласилась на это? Зачем подписала, поддавшись давлению тёти Рози? Испугавшись нищеты? Или чувства вины, что потом непременно накроет её с головой.
Только выйдя из машины, она поняла, что сулит ей богатая жизнь. Еще вчера, рассекая по узким улочкам Барселоны на своем велосипеде, Кэтрин была никому не интересна. А теперь, стоя на соборной площади, в белом платье, она была эпицентром внимания. Со всех сторон на них сыпались яркие всполохи фотокамер.
Виктор, обаятельный «надзиратель», он же стилист, он же наставник, вел её к алтарю, заменяя отца. Сомнительная альтернатива, но другой не нашлось! Медленно шествуя по проходу, под сводами величественного сооружения, Кэтрин думала лишь о том, как не упасть. И если бы не твердый локоть Виктора, она бы сделала это. Свалилась без чувств! И возможно тогда её бы помиловали? Разоблачили и выгнали пинками под зад.
Энтони Торрес стоял, спрятав руки за спину. Чёрный цвет ему шел, это правда! Ворот белой рубашки оттенял загорелую кожу. Он побрился, и на скулах обозначился контур щетины. Кэтрин нервно вцепилась в букет, когда он поднимал слой фаты. На секунду их взгляды соприкоснулись. И в его глазах отчетливо проступило… удовлетворение. Она уронила кольцо, что было вполне ожидаемо! Гости замерли, вдоль скамеек пронесся встревоженный шепот. Но жених, усмехнувшись, поднял украшение с пола и надел его сам.
Когда приговор был объявлен, пришёл черёд поздравлений. Лица, одно за другим, мелькали, вызывая в памяти расплывчатые ассоциации. Кого-то из них она видела на страницах модного глянца, других – на экране, а третьих – не помнила вовсе. Красивые женщины в шелках и изысканных шляпках, мужчины в костюмах. Одиночки, пары и целые семьи. Они знали его! А она, как довесок, стояла, пытаясь быть вежливой.
Из всех многочисленных лиц ей приглянулось одно. Лицо человека, куда более могущественного, чем её новоявленный муж. Пол Торрес, что прежде был недругом, неожиданно стал настоящим «спасительным кругом». В ресторане он взял её за руку и признался в любви. И в этом шутливом признании было гораздо больше смысла, чем во всей постановке, под названием «свадьба мажоров».
– Дорогая, ты его не достойна! – улыбнулся Пол Торрес, покосившись на сына. Тот прилип к барной стойке и, похоже, давно позабыл о причине сего торжества.
Вся когорта его друзей была здесь. В их присутствии Кэтрин ощущала себя прислугой. И казалось, что вместо платья на ней накрахмаленный фартук со следами от кетчупа. Она бы так и сидела на своём фешенебельном «троне», кивая в ответ на дежурные реплики. Если бы сильная рука Пола Торреса не увлекла её на танцпол. Он двигался плавно и неторопливо! И в его ненавязчивой близости ей стало чуть легче. Кэтрин подумала, что возможно, идея вернуть виноградники не так уж и безнадежна?