Не по сценарию
Шрифт:
– М-м-м. Нет.
– Эй! Бери что хочешь, если что – я угощаю, – шепчет Шурка, воровато оглядевшись по сторонам. В недоумении хлопаю ресницами. Она, что же, всерьез думает, что у меня нет денег заплатить за собственный ужин? Эх, Шурка. Святая простота. Моя самая лучшая подруга! В носу колет от подступающих слез. Прикусив щеку, недоверчиво качаю головой.
– Ты в курсе, что абсолютно замечательная? – часто-часто моргаю.
– Ась, ты чего? Случилось что-то? – пугается Чуранова.
– Просто захотелось сказать. Нельзя, что ли?
Отвожу
– Ну… Спасибо. Кхм… Ты тоже ничего, – скалится Шурка, тыча пальцем мне в бок, таким образом справляясь с нежданно-негаданно накатившими на нас обеих эмоциями.
– Передай это Худякову, – хмыкаю.
– А то он сам не знает!
– Для него я теперь, Шур, обычная шлюха, что, в общем-то, неудивительно.
Продиктовав официанту заказ, рассказываю Чурановой о том, как вляпалась. Она, конечно, слушает в полном шоке. Нервно барабанит пальцами по столу, комично выпучивает глаза и то и дело прикладывается к бокалу с вином, хотя еще в начале вечера никто из нас не планировал напиваться.
– Ах ты су-у-учка! Не ожидала даже, – тянет с восхищением Шурка, и от этого остывший гребешок становится у меня поперек горла. Закашливаюсь:
– Ну, спасибо, блин.
– Пожалуйста. В данном случае – это искренний комплимент.
– Да брось, я собой не горжусь, – морщусь.
– Но и не коришь, как я понимаю.
– Нет, – вскидываю ресницы. – Потому что… А какой у меня был выбор?
– Никакого. И-мен-но! – Чуранова выставляет перед собой указательный палец. – А кто его тебе не оставил? Владечка. Так какой с тебя спрос? В этом мире каждый выживает, как может. Если такие, как твой Худяков, за счет силы, денег и власти, то мы…
– За счет подлости? – усмехаюсь горько.
– Хитрости! Давай называть это так.
– Я первая накосячила. – Не могу не напомнить Шурке то, что мне самой не дает покоя.
– Да. А все почему? Потому что опять же тебе не оставили выбора. Только на этот раз его тебе не оставил отец.
– Я могла отказаться от помолвки. Если мне не хватило духа выступить против этой идеи…
– Ну, кого ты обманываешь, Ась? Не могла. Потому что тебя совершенно не так воспитывали. А в итоге вон к чему привела твоя покладистость.
– Да уж.
Замолкаем, думая каждая о своем.
– Как ты справляешься со всем этим дерьмом? – Чуранова впивается в меня внимательным взглядом, как всегда точно вычленяя главное. Пожимаю плечами:
– Лучше, чем я когда-либо могла представить.
– Ясно. А в постели он как, м-м-м? – не может скрыть любопытства подруга.
– Эй! Ты вообще меня слышала? Нет? До постели мы не добрались. Видно, теперь я таких усилий не стою, мое место…
– Аська, блин, тормози! На хрена ты себя накручиваешь? Может, и лучше, что он так, ну? Сделал дело и отвалился.
И, конечно, мне хочется согласиться с Шуркой. Да только не получается. Я все еще помню, как не могла уснуть – раздраконенная
– Может быть, – прячу лицо в ладонях.
– Тебе нечего стыдиться.
– А я стыжусь! Того, что оказалась такой слабачкой.
Взвившийся едва ли не до потолка в самом начале голос под конец падает до хриплого шепота.
– Слабачка на твоем месте уже давно сломалась бы. А ты выживаешь, двигаешься дальше, хватаясь за любую возможность. В конце концов, Худяков – временная история. Придет момент, ты переступишь через него и забудешь это все как страшный сон. Кстати! – щелкает пальцами Шурка. – Может, это случится совсем, совсем скоро. Смотри, что у меня есть.
На стол передо мной ложится сценарий. Не без интереса пододвигаю толстенькую распечатку к себе. Пробегаюсь по первой странице и…
– Варданян? Ты серьезно собираешься с ним работать? – брезгливо морщусь. – Это же дно, Шурка.
– Ну, прости. После смерти Бурхана члены его команды вообще-то оказались без работы.
– Шур… – мне почти до слез стыдно от того, что за своими проблемами я совершенно забыла о такой незначительной «мелочи». А ведь Чуранова не единственная, кто оказался в тяжелой ситуации. Ей бы меня в это ткнуть, но добрячка Шурка продолжает, как ни в чем не бывало:
– К тому же вряд ли у Худякова есть рычаги воздействия на Гарика. Ну, согласись ты, что он один из немногих, кто сможет утвердить актрису на роль, не оглядываясь на Худого. И кстати, я нисколько не сомневаюсь, что Гарик это сделает. Во-первых, потому что ты очень талантливая. А во-вторых, потому что сам Варданян крипово-тщеславный. Вряд ли он упустит шанс снять в своем дерьмо-кино саму Юсупову. – Подмигивает.
– Скорее всего, – соглашаюсь я. – Но если честно, не знаю, что хуже. Съемки у Варданяна или секс с Худяковым.
Переглядываемся с Шуркой и начинаем абсолютно неприлично, до слез из глаз ржать. Просто счастье, что Чуранова не обиделась на мою ремарку касательно ее будущей работы. Кто я такая, чтобы как-то критиковать ее выбор?
– Тут еще, кстати, пара артхаусных проектов. Заработать на этом ты не заработаешь, но если попадешь в конкурс каких-нибудь Канн…
– Оставь. Я посмотрю, все равно делать нечего.
– И вот еще. Я тут узнала, что вот-вот начнутся пробы в новый фильм Нолана. Думаю, тебе стоит попробовать взять за горло свою голливудскую агентшу.
– Ага… – отворачиваюсь к окну.
– Ась! Ну-ка глянь на меня.
Не хочу. Дергаю плечом, дескать, отстань.
– Только не говори, что поверила, будто Варданян – твой потолок! – сердится Шурка, попадая в самое сердце моих окрепших в последнее время комплексов.
– Нет, конечно, – вру.
– А мне показалось…
– Перекрестись!