Не подарок на 8 марта
Шрифт:
— Что-что тебе нужно там посмотреть?
— Да по работе кое-что, — невинно хлопая глазками, заверила меня Ляська.
— По какой такой работе?
— По моей!
— А ты что… уже работаешь? — Пока я всё ещё не догоняла, шутит она, или что это может означать.
— Моя работа — это садик. Пока я там играю, мама с папой денежки зарабатывают, — важно объяснила мелочь.
— А-а-а, — с пониманием протянула я. — Ну что ж, раз по работе… То, конечно, давай зайдём.
Мы уже переступили порог рая для всех
— Ой, подожди. Ты вроде хотела в туалет? Может, сначала туда сходим, а потом сюда вернёмся?
— Нет, я уже перехотела, — заверила меня Ляська, ненавязчиво утягивая за собой вглубь магазина.
Дальше началась какая-то пытка. Практически возле каждой витрины мы зависали на полчаса, разглядывая различных кукол, животных, разные девчачьи аксессуары, конструкторы, игрушечную технику и прочую лабудень.
— Шумахер, можно мы вот это купим? И это. И вот это. Можно? Пожалуйста? Мне очень надо это в садик. У Алёнки такая кукла есть, а у меня нет. И вот этот фонарик ещё…
Я смотрела на сие чудесное создание, как по мановению волшебной палочки вновь превратившееся в ангела, и не могла ни в чём ей отказать.
А когда мне на кассе назвали сумму, испытала лёгкий шок. Заглянула в корзину для верности. Мы точно только игрушек набрали? Может, по случайному недоразумению туда закатилось бриллиантовое колье?
Стало как-то неловко рассчитываться картой Кораблёва. Наверняка он потом мне выскажет за то, что я накупила столько всего ребёнку, еще не дай бог заставит возвращать. Или, того хуже, оставлю Светкиного братца без средств к существованию. Откуда мне знать, как много зарабатывают водители троллейбусов, или кто он там? По его супер-модным шмоткам не скажешь, конечно, что бедствует, но мало ли.
От греха подальше достала свою карточку и приложила к сканеру.
Ласково улыбаясь, девушка-кассир переместила все наши покупки в два огромных бумажных пакета и отдала нам.
Ляська просто светилась от счастья. И мне было очень хорошо. И даже ни капли не жалко половину своей зарплаты.
Ну ладно, допустим, не половину. Но одну треть точно!
— Всё, теперь в туалет? — спросила я Ляську, когда мы вышли из бутика.
— Ага, — кивнула малявка, гордо неся перед собой новую куклу, что приглянулась ей больше остальных купленных нами игрушек.
Однако до уборных мы снова не добрались.
Спустя всего десять шагов Ляська прилепилась к очередной витрине, за которой красовались яркие дорожные чемоданы разного калибра.
— Какой чемодан! — восхищенно воскликнул ребёнок.
А мне показалось, у меня начал слегка подёргиваться правый глаз.
— Ляся, у тебя же есть чемодан… — осторожно напомнила я.
— Он детский, — горько вздохнула вредина, посмотрев на меня своими глазищами и выпятив вперёд нижнюю губу.
Господи, мне показалось, я сейчас разревусь от
Ну кот из Шрека точно отдыхает! Нервно теребит свой хвост в сторонке! Куда ему до нашей Ляськи?
— Ляся… Мы и так накупили тебе столько игрушек… — растерянно пробормотала я, мысленно прикидывая, сколько ещё денег на карте у меня осталось. Похоже, придётся вспомнить юность и до самого апреля питаться одной китайской лапшой.
— Шумахер. Пожалуйста, — ещё сильнее выпучила глаза и сложила руки домиком эта мелкая вымогательница. — Я больше ничего не попрошу!
12. Конкурс!
Каким-то чудом нам с Ляськой всё же удалось дойти до дамской комнаты и сделать там все важные дела. А также прихорошиться, накрасить губы блеском и причесать волосы.
Короче говоря, мы с Лясей довольно весело провели время в уборной, а когда наконец вышли наружу, услышали громкую заводную музыку, доносящуюся откуда-то снизу. После небольших изысканий на первом этаже торгового центра обнаружилась сцена, на которой шёл самый настоящий концерт. Судя по всему, посвященный международному женскому дню.
Мы тут же отправились туда, и Ляська принялась танцевать, присоединившись к небольшой кучке детей у сцены. И я, гружёная, как верблюжонок, двумя пакетами с игрушками и детским розовым дорожным чемоданом, тоже не удержалась от танцев. Во-первых, потому что не могла себе позволить выпустить Светкину дочь из поля зрения, а во-вторых, потому что хорошее настроение этой мелкой вредины было чертовски заразительным.
Ну а в-третьих, у меня ведь сегодня тоже праздник, не так ли? Имею я право немного подурачиться и отдохнуть?
Собственно, за этим безумием нас и застал Ляськин дядя. Я не сразу его заметила. Он стоял неподалёку от сцены, привалившись плечом к широкой колонне, и наблюдал за нашими выкрутасами с умилённой улыбочкой на губах. А я, заприметив его, вдруг растеряла всю раскованность. Тело в одну секунду будто свинцом налилось и наотрез отказалось продолжать двигаться под музыку. Почувствовала себя деревом, возомнившим, будто умеет танцевать ламбаду, но его ветки так не думали.
К счастью, скоро льющаяся из колонок музыка стала затихать, а потом и вовсе сменилась озорным голосом ведущего:
— А сейчас мы попросим несколько человек выйти на нашу сцену для того, чтобы принять участие в весёлом конкурсе! Участвовать могут все: взрослые и дети, мальчики и девочки! Смелее, господа, смелее!
Ляська тут же вцепилась в мою кофту своими цепкими ручонками и уставилась своим фирменным взглядом кота из Шрека:
— Шумахер, пойдём! Пожалуйста, пожалуйста, пойдём!
— Ну нет! — рассмеялась я. — На это я уж точно не подпишусь!
— Ну пожалуйста, Шумахер! Я очень-очень хочу! — взволнованно верещала она.