Не(полное) зачатие
Шрифт:
Я смотрела на то, как Терлецкий устраивается на моей постели и кладет нашего сына себе на грудь. И эта картина мне нравилась и совсем не вызывала протест.
– Я тут подумала… - начала я, присаживаясь на край кровати.
– М?
– ответил на это шеф.
– Если ваше, то есть, твое предложение съехаться еще в силе, то мне нужно его обдумать.
Взяв паузу, я потеребила край халата и продолжила.
– Жить у тебя или у меня… надо решить, у кого лучше. У меня бабуля будет вмешиваться, это точно. А у тебя? Мама? Вообще мне она понравилась, хорошая
Ответом мне был долгий и протяжный всхрап. Я даже не думала, что можно так храпеть! Тем более, боссам! И неужели он заснул прямо посреди нашего разговора, в котором мы обсуждали настолько серьезные вещи?
– Дмитрий Юрьевич!
– повернувшись на звук, позвала я.
– Шеф!
И снова в ответ длительное «хррррр».
Вот и решили, что совместную жизнь мы начнем с совместно проведенной у меня ночи!
Убедившись в том, что Роме удобно, и что босс держит сына крепко, я легла рядом, повернулась набок и после некоторого колебания обняла шефа рукой. Я ведь имела на это право, раз уж все сложилось именно так. Да и присмотреть за Ромой будет совсем не лишним. Уверившись в том, что веду себя совершенно правильно, я закрыла глаза и совсем скоро провалилась в самый крепкий из возможных сон. И мне было совершенно наплевать на то, что происходило вокруг нас с Ромой и Димой.
Глава 22. Дмитрий
Проснулся я среди ночи от детского плача.
Резко открыв глаза, обнаружил сразу две непривычные вещи: у меня на руках ребенок и меня обнимает женщина. Оксана.
Что из этого было более необычным, так сразу и не скажешь. Как правило я ни с кем не делил постель - в плане сна, то есть. Предпочитал спать один, потому что так было комфортнее. А теперь даже не заметил, что нас в кровати целых трое!
Беляшкина мирно посапывала на моем плече и тело вдруг отреагировало на ее близость самым неуместным сейчас образом. Потому как сын на моих руках продолжал хныкать, явно чего-то требуя.
Опыта у меня не было с детьми никакого, но логика подсказывала, что вариантов, в принципе, всего три. Обкакался, хочет есть или что-то болит.
Я принюхался. Да, на этот раз дело, определенно, пахло какашками. И, как любой мужчина в такой ситуации, я в первую очередь принялся звать на помощь.
– Оксана, - я легонько коснулся руки Беляшкиной, но та лишь перевернулась на другой бок. Глядя на то, как спокойно она спит, у меня не хватило отсутствия совести будить ее дальше. Устала ведь, наверно. В конце концов это она, а не я, с момента рождения Ромы, вставала среди ночи, чтобы поменять ему подгузник. Так что ничего со мной не случится, если я сейчас сделаю то же самое. Я же мужик, я справлюсь! Ну, на крайняк, схожу к психологу.
Постаравшись встать как можно тише, я уложил Рому на стол и, чересчур поверив в себя, быстро снял памперс.
Ох ты ж бл*дь!!! Я инстинктивно зажал нос пальцами, но это уже не помогало. Запах какашек меня обволакивал.
Так, надо срочно избавиться от его источника! Бл*, а куда девают старые памперсы? В мусорку или сразу на улицу, чтоб не воняло? В растерянности
– Что случилось?
– спросила резко проснувшаяся Оксана.
Вот тебе и позаботился!
– Ничего, - ответил я.
– Спи.
– А где Рома?
– Я меняю ему памперс.
– Понятно, - протянула Беляшкина таким тоном, что стало ясно - к успеху затеянного мной мероприятия она относится крайне скептически.
– Куда старый подгузник девать?
– спросил все же я, раз уж она все равно проснулась.
– В мусорное ведро. На кухне.
– Он же воняет!
– Так сверни его.
Я, однако, тупо продолжал стоять с памперсом в руке, и Оксана, видимо, поняла, что это безнадежно. Встала с постели, отобрала у меня памперс и сказала:
– Салфетки на столе. Новые памперсы в тумбочке.
И ушла. Протупив еще пару секунд, я все же нашел салфетки и, аккуратно перевернув Рому на живот, наконец понял, для чего они. Попа-то у нас грязная! Ну, оно и понятно, в общем-то.
Приведя попу сына в порядок, я наконец с горем пополам натянул на него свежий подгузник, в ответ на что был вознагражден довольным гуканьем. И хмыканьем. То была Оксана, которая с порога наблюдала за моими приключениями.
– Салфетки сам выбросить сможешь?
– поинтересовалась она насмешливо. В ответ на это я лишь гордо проследовал на кухню.
Когда вернулся в спальню, обнаружил, что Беляшкина уже уложила сына в кроватку. Стянув с плеч пиджак, в котором уснул, я бросил его на стул и снова устроился на кровати. Оксана застыла рядом, не торопясь составлять мне компанию.
– Ложись, - спокойно предложил я.
– Мы что, будем спать вместе?
– А что?
– передернул я плечами.
– В конце концов мы уже делали это. Во всех смыслах.
И, не дожидаясь, пока Беляшкина созреет, притянул ее к себе, заставляя лечь рядом.
Оказывается, спать с женщиной не так уж и плохо. Даже уютно. Это была моя последняя мысль перед тем, как я снова провалился в сон.
Утро встретило меня поистине домашней картинкой. Бабуля в зале деловито гладила мой пиджак, а из кухни доносился аромат готовящейся еды, от которого во рту возникла слюна.
– Надежда Петровна, не надо было, - сказал я, подходя к бабуле.
– Как не надо?!
– возмутилась она.
– Ты давай рубашку и брюки тоже снимай, я их быстренько простирну!
И в чем же это я, интересно, останусь? Нет уж, одной демонстрации трусишек перед бабулей и Оксаной с меня было достаточно!
– Спасибо вам большое, но мне все равно надо заехать домой, - улыбнулся я и, пока не остался без штанов (а с такой бабулей это было весьма вероятно), направился на кухню.
Оксана стояла у плиты, Рома мирно спал рядом в люльке. Обернувшись ко мне, Беляшкина сказала:
– Я приготовила завтрак.
– Пахнет вкусно, - откликнулся я, устраиваясь за столом.