Не потонем!

Курьянчик Николай

— Я хренею, что там толчки с писсуарами обедают?! — взвился НРТС.

Гид что-то показывала, что-то рассказывала, но показывала именно в нашу сторону и вся группа смотрела именно на нас. Может, она повествовала о достижениях западной цивилизации: платном туалете, закрытом на обед. В кусты, за угол! Но кустов не было, туалет был овальной формы, и его мужская часть фасада отлично отовсюду просматривалась. Еще 25 минут! Наша экскурсия двинулась за нами. Мы в отрыве метров на 50. Что ж они несутся как антилопы? Лес сосновый, редкий и по обочинам дорожки, везде влюбленные парочки воркуют: студентов-реформаторов и старичков-пенсионеров, растудыть их в качель. Оказывается, это место для влюбленных особенно благоприятно.

Мы для маскировки расчехлили мой ФЭД, но крышку с объектива не сняли и начали «фотографироваться». Один явно изображал из себя фотографа, а другой пытался принять позу «писающего мальчика», но что б незаметно — задача не из простых. И один раз, когда вторая часть злого умысла осквернения священных мест влюбленных у НРТС почти получилась, вдруг из раздвинувшихся кустов, наверное в целях личной безопасности, какая-то тетенька говорит с невозмутимым латышским спокойствием: «Молодой человек, ваш фотограф не снял крышку с фотоаппарата».

— Спасибо, — выдавил НРТС, разлепляя пельмени в исходное состояние.

— Молодые люди, кончайте фотографироваться (Господи, мы то еще и начать не приспособились!), идемте в замок, — позвала злыдня-гид, и вся группа остановилась.

«Господи! Облегчи наши страдания, не дай осрамиться в колыбели латвийской культуры» — мысленно воззвал к небесам КД-2, зачехляя ФЭД. К замку подошли за 10 минут до открытия музея (и туалета).

— А сейчас, пока есть время, я расскажу вам чудную легенду о латышской девушке Сигулде и ее несчастной любви…

У маленьких советских народов возле каждой маленькой кочки чудная легенда и все ее знают, а у великого русского народа — вся история от прихода варягов до Великой Октябрьской социалистической революции и далее — сплошная легенда, но об этом даже мало кто подозревает.

Оказывается, эта красавица Сигулда полюбила какого-то латышского вахлака, ну и он, естественно, ответил ей взаимностью: «Влюбленные ходили по этим местам и были счастливы (ну-ну). Но их заметил немецкий барон…(еще бы не заметил, — запенилось в мозгу у НРТС, — тут даже теперь ничего незаметно сделать нельзя.… Так им дуракам и надо! Естественно, что немецкий барон тоже был не промах и воспылал, а что бы этот латышский кнехт под ногами не путался и не мешал, он его в ландскнехты отправил воевать, а сам занялся Сигулдой. А эта дура нет, что бы обрадоваться такой партии, так она)»… долго ходила по полям и лесам и плакала. Из ее слез образовались маленькие озера, которых до сих пор много в этой местности (тоже мне озера — лужи обыкновенные!). А в одном месте она стояла и плакала очень долго, а затем окаменела от горя. От ее слез и образовалось озеро Сигулда, а на берегу в одном месте стоит одинокая гранитная скала, напоминающая женскую фигуру — это и есть Сигулда.

— Молодые люди! — встрепенулась гид, ибо молодые люди в лице КД-2 и НРТС уже дрейфовали в направлении платного туалета — чуда цивилизации.

— Пройдите в замок, осмотрите экспонаты. Там есть оружие, может быть вам это будет интересно. И вся группа уставилась на молодых людей. Ну, что тут скажешь?

— Спасибо. Конечно нам будет очень интересно (чем все это кончится)…

— А это надолго?

— Осмотр музея рассчитан на полчаса, но желающие могут задержаться и дольше (вот спасибо). В сад-парк поедем в 15.00.

— Ну, что окаменел, как Сигулда? Вперед! — подбодрил КД-2 НРТС. — Старшее поколение с надеждой смотрит на нас.

… В рыцарском зале… В рыцарском зале… Шкура медведя, голова кабана, рога ландскнехта, тьфу, лося. Лапти, прялка, одежда крестьян.

— А где же оружие и доспехи?

— Наверху на 3-м этаже (О, Господи! Туда же еще надо дойти!).

— А туда можно?

— Можно (неужели?!), если вас больше ничего не интересует, впереди никого нет. Только дождитесь всю группу — выход через запасной ход по винтовой

лестнице замка, что бы не мешать следующим группам.

Это приговор. Отделились от группы, демонстративно пошли наверх.

— Интересно, куда гадили эти средневековые бароны?

— Спроси у гида?

— «Что, вас больше ничего не интересует?» — передразнил НРТС.

Меч, кольчужка, нательная броня. Щит, лук, стрелы. Сделано в Латвии или импортное? Русское? Немецкое? Русское оружие в те времена было подобротнее, покачественнее, судя по Оружейной палате в Москве. В другой ситуации наверняка было бы интересно: захотелось бы руками потрогать, с гидом поспорить. Видите, мол, как интересно — руками трогаем. Да что с ним станется, если это настоящее боевое оружие. Или немецкие бароны покорили гордых латышей игрушечным, бутафорским? Но сейчас была только одна мысль — скорее вниз по винтовой лестнице запасного хода и…, что бы не было очереди.

Все! Вперед! К облегчению.

— Не расплескай по дороге.

— Не боись, зато какое будет наслаждение!

Дверь гостеприимно открыта, народа вроде бы нет. Конечно, они ведь пьют пиво не по-русски, а по-латышски: понемножку — выпил, посидел, пошутил, сходил куда надо, пришел — рассмеялся.

КД-2 быстрым нейтроном проскочил внутрь и прильнул к вожделенному писсуару. Какое блаженство! Какой кайф! Только ради этого стоило съездить на экскурсию. Так, а где же начальник РТС? Не выдержал бедолага и геройски скончался от разрыва мочевого пузыря, или опять спорит с «девушкой»? Мама, а может это женская половина?! О Боже, но ведь писсуар…

— М-а, м-а, м-м! — вбегает НРТС…. С билетами в зубах, терзая на ходу молнию ширинки.

— А! А! А-а!

— Все?

— Все, аж жалко: столько страдали и все. Представляешь? Ты проскочил, как метеор, а там касса и девушка…

— Сигулда?

— Почти что. Я ей: «Дайте, пожалуйста, два билета», ну и на тебя один. А она, дура, тебя не заметила и вежливо улыбаясь: «Зачем два?». Я ей: «Мне нужно два!», а сам не могу уже — брызги из глаз. А она смущенно опустив глазки, вот, мол, какой русский дурак попался: У нас по одному билету все можно сделать и «по большому» и «по маленькому». Я ей: Мне нужно два «по маленькому!» Она шары по полтиннику: «Как это!» Может подумала, что у меня их два: «Девушка, — говорю, — дайте, пожалуйста, два билета, я потом все объясню».

— Уговорил? — Как видишь. — Объяснил? — Нет, сейчас попробую. И ведь пробовал, но это уже совсем другая история. Как говорится, «нужда заставила».

^{14.03.02 г.}

Не одни зубы съел…

Наставник сверкал белозубой улыбой звезды Голливуда. После окончания обучения на «большом круге» в Учебном Центре (Сосновый Бор) я давал отходную — частное представление по поводу своего убытия к новому месту службы — своему учителю и наставнику, ведущему преподавтелю Центра. Весь экипаж уже разъехался по отпускам, и только несколько семей с детьми-школьниками гуляли отпуск без выезда. Возвращаться из отпуска нужно было уже на Камчатку.

Накрыли шикарный стол: водка, пиво, жене — вино. У наставника была вставная нижняя челюсть. После очередного дежурного тоста «за хозяйку» учитель чуть смущенно извинился, вынул челюсть и завернул ее в салфетку: подальше спрячешь — поближе возьмешь. Перед этим он с юмором рассказал, что уже «не одни зубы съел по пьяни», и что «жена-врач добывала их посредством клизмы и унитаза» — рожать легче.

— Ну, а потом дезинфекция и — снова в рот?

— Не… я их ломал и выбрасывал. Слишком противно в рот вставлять, когда знаешь, через что они прошли. Так что, лучше заранее вынуть. К тому же, «съедание зубов» — верный признак перепоя. Поэтому, помимо промывания желудка, еще и промывка мозгов…