Не позднее полуночи (сборник)

Стаут Рекс Тодхантер

– И что дальше? – спросил Хансен холоднее, чем когда бы то ни было. – Он отказался от моих услуг в качестве своего поверенного. Что он собирается предпринять дальше?

– Не знаю, но могу поделиться своими догадками, и я знаю его достаточно хорошо. Думаю, мистер Вульф расскажет все, что знает об этой истории, инспектору Кремеру, включая и то, что узнал из разговоров с вами, джентльмены, и выбросит ее из головы.

– Ну и пусть! – крикнул О’Гарро. – Пусть катится к чертовой матери!

– Возьми себя в руки, Пэт, – вмешался Бафф.

– Мне кажется, – вступил в разговор Асса, – мы упустили из виду главное. Мы слишком поддались эмоциям, а это неправильно. Единственное, чего мы все хотим, – это спасти конкурс, и нам надо

задать себе вопрос: как мы скорее достигнем этой цели – с Вульфом или без него? Позвольте мне, Гудвин, кое о чем вас спросить. Я согласен с мистером Хансеном, что идея инспектора Кремера совершенно абсурдна, но давайте просто предположим, что Вульфу удалось найти доказательства или, во всяком случае, ему так показалось, что один из нас действительно пришел тогда в квартиру Далманна, обнаружил его тело и взял бумажник. Кому он об этом сообщит?

– Это зависит от обстоятельств. Если «ЛБА» все еще будет его клиентом, то «ЛБА». Ведь его наняли, цитируя формулировку Хансена, чтобы выяснить, кто взял бумажник и у кого находится этот листок. Если Вульф выяснит то, для чего был нанят, – или, во всяком случае, ему так покажется, – вполне естественно, что он сообщит об этом своему клиенту и никому больше. Конечно, налицо будут два преступления против закона: кража бумажника и сокрытие от полиции факта обнаружения трупа, однако ему на это наплевать. Но ведь Вульф не сможет сообщить об этом клиенту, если тот им более не является, и тогда, как я догадываюсь, он просто выложит все инспектору Кремеру.

– Это, – проговорил Хансен, – уже, безусловно, смахивает на угрозу.

– На угрозу? – усмехнулся я. – А мне-то казалось, что я просто отвечаю на вопрос. Но если вам так показалось, беру свои слова назад.

Внезапно Толбот Хири, сидевший прямо напротив меня, так что нас разделяла лишь благородная поверхность роскошного стола, вскочил на ноги, сразу же обнаружив свою внушительную стать, и окинул всех взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

– В жизни не видал столько болванов разом! – сообщил он им. – Вы чертовски хорошо знаете, что Ниро Вульф – наша единственная надежда с минимальными потерями выбраться из этой ловушки. И после этого нам приходится слушать ваш бред! – Он оперся сжатыми кулаками о стол. – Так вот, лучше уж скажу вам прямо сейчас: как только истечет срок нашего контракта, можете навсегда забыть о «Хири продактс»! Если бы я не свалял такого дурака…

– Так и запишем, Тол, – раздался голос О’Гарро. – Немедленно спуститесь вниз и составьте на этот счет официальную бумагу! – продолжил он с насмешкой. – Обойдемся без вас и без этого Ниро Вульфа тоже. Я не намерен…

К нему тотчас же присоединились остальные, и температура снова стала приближаться к точке кипения. Я уже предвкушал, как буду сидеть и наблюдать за пузырями, но тут Оливер Бафф встал, схватил меня за рукав, почти силой поднял на ноги и поволок к двери. Он закусил нижнюю губу, но ему пришлось разжать зубы, чтобы произнести, выталкивая меня в коридор:

– Если не возражаете, подождите где-нибудь здесь. Мы за вами пришлем. – И закрыл за мной дверь.

«Где-нибудь здесь» могло означать и прямо под дверью, но подслушивать – вульгарное занятие, особенно если не можешь разобрать, что говорят, и я, довольно скоро поняв, что не в состоянии уловить ни слова, повторил путь по широкому ковру и из коридора вновь попал в приемную. В паре мягких кресел находились посетители, но уже не те, что ждали в приемной, когда я пришел. Когда я замешкался, вместо того чтобы сразу же нажать кнопку лифта, аристократическая брюнетка послала мне из-за стола вопрошающий взгляд, и я, не желая попусту ее волновать, приблизился и сообщил, что слушание дела закончено и мне осталось только дождаться вердикта. Она было вознамерилась одарить меня улыбкой – на мне в тот день были темно-коричневый костюм в полоску чудного покроя, гладкая рубашка цвета загара и мягкий шерстяной

шоколадный галстук, – но потом передумала и решила подождать вердикта. Я тут же понял, что она слишком чопорна для моего темперамента и вообще не в моем вкусе, и прошел по ковру к большим застекленным шкафам, закрывавшим всю стену напротив лифта и часть двух других. Они были заполнены широким ассортиментом предметов всех размеров, форм, цветов и фактуры.

Будучи детективом, я сразу смекнул, что это выставка продукции клиентов «ЛБА» – бывших и настоящих. Я подумал, что это очень демократично с их стороны – разместить сувениры здесь, в приемной административного этажа, а не держать где-нибудь вместе с ненужным хламом на нижних этажах. Всего тут, наверное, было несколько тысяч разных экспонатов, от электрических предохранителей до океанских лайнеров и от бумажных стаканчиков до медикаментов (хотя, конечно, громоздкие товары типа лайнеров, грузовиков и холодильников были представлены фотографиями, а не предметами в натуральную величину). Там была, например, весьма элегантная миниатюрная модель полностью оборудованной сверхсовременной кухни, всего лишь полтора фута в длину, так что ее вполне можно было бы прихватить с собой для кукольного домика – если бы у меня была жена и если бы у нас с ней был ребенок, если бы этот ребенок оказался девочкой и если бы эта девочка любила играть в куклы. Я уже во второй раз рассматривал секцию «Хири продактс», которая одна только насчитывала больше ста экспонатов, и пытался составить собственное мнение относительно использования желтой бумаги для упаковки товаров, когда брюнетка назвала мое имя, и я обернулся.

– Вы можете войти, – объявила она, тщательно следя, чтобы улыбка как-нибудь случайно не просочилась наружу. У нее, конечно, было достаточно времени, чтобы как следует рассмотреть меня сзади, а у меня никогда еще не было костюма, который сидел бы на мне лучше, чем этот. Я наградил ее дружеским взглядом, который говорил красноречивей всяких слов, и шагнул к двери, ведущей во внутренний коридор.

Оказавшись снова в зале заседаний исполнительного совета фирмы – а я думаю, это помещение называлось именно так, – я не смог сразу же по лицам определить, кто из них выиграл и что именно. Ни один из присутствующих не выглядел счастливым или хотя бы исполненным надежд. Хири стоял у окна, повернувшись ко всем спиной, что, я думаю, было с его стороны весьма тактично, поскольку формально он не имел права решающего голоса. Все остальные, пока я шел к столу, провожали меня взглядами, в которых не было ни малейших признаков любви.

Первым заговорил Хансен:

– Мы решили, что Ниро Вульф должен продолжать свою работу, максимально используя, следуя вашему выражению, свои возможности и способности, но не нанося при этом ущерба нашим правам и привилегиям. Включая наше право получать информацию по вопросам, затрагивающим наши интересы, однако оставляя это в настоящий момент на его усмотрение.

Я вынул записную книжку и тщательно все записал. Покончив с этим делом, я спросил:

– Это единогласное решение? Мистер Вульф обязательно спросит об этом. Вы согласны с этим, мистер Бафф?

– Да, – ответил он твердо.

– Вы, мистер Асса?

– Да, – кивнул тот устало.

– А как вы, мистер О’Гарро?

– Да! – бросил тот со злостью.

– Что ж, прекрасно, – произнес я, засовывая в карман свою записную книжку. – Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы убедить мистера Вульфа продолжить дело, и если в течение часа от меня не будет никаких вестей, это будет означать, что все в порядке. Мне хотелось бы добавить еще одно маленькое замечание: как доверенный помощник мистера Вульфа, я тоже некоторым образом участвую в этой работе и должен признаться: ей мало способствует то обстоятельство, что я вынужден половину времени тратить, отвечая на ваши телефонные звонки. Так что у меня к вам персональная просьба: умерьте свой телефонный зуд.