(Не)прошедшая отбор
Шрифт:
Я такой торс только в кино видела, у знаменитых голливудских актеров. И тут – так близко. Пугает, но… почему-то будоражит. Завораживает так, что взгляда не отвести.
Сверхчеловек. Терминатор. Как будто на сталь натянули человеческую кожу.
Ну что за глупости лезут мне на ум?
Щеки предательски пунцовеют, и я опускаю голову. Хорошо, что он на меня не смотрит, а то бы увидел, что я грызу кончик косы и сразу понял, что думаю о нем. Думаю так… как нельзя. Как не должна…
Человек из совсем другой жизни.
Ведь это самый настоящий криминал, а этот мужчина, который пережив такое страшное покушение на свою жизнь, не торопится заявить в полицию, явно не в ладах с законом. Я ведь даже не знаю, как его зовут. Наверняка, Вольф – кличка, принято же у таких, как он, криминальных личностей, давать друг другу прозвища.
Повадками он действительно очень похож на волка. Матерого волчару, который без зазрения совести скушал Красную Шапочку.
Я знаю настоящий конец этой сказки. Никакие дровосеки не пришли ей на помощь.
Внезапно он подался ко мне и поднял мою голову за подбородок, вынуждая смотреть в свои хищные глаза, которые оказались слишком, непозволительно близко.
– А сейчас запомни, что я скажу, девочка. До людей, которые меня заказали, не должна дойти информация, что я жив. Ты будешь молчать. В первую очередь для безопасности своей и своей семьи. Ты же не хочешь, чтобы что-то случилось с твоим отцом, мачехой и сводной сестрой.
– Откуда? – помертвела я. – Откуда вы узнали про них? Вы же раненый были здесь, никуда не уходили… Вы… Правда не человек, да? Оборотень, злой дух? Скажите правду…
С суеверным ужасом я смотрела на него широко распахнутыми глазами. Жду, что в следующую секунду его красивое лицо начнет меняться. Сквозь идеальные черты покажется волчий оскал. Крепкие клыки сомкнуться на моем горле.
Наверное, я сходила с ума, потому что правда ждала этого. Его желтые глаза гипнотизировали. В упор.
Чего я никак не ждала – так это что Вольф вдруг с силой притянет меня к себе и накроет мои губы своими. Как раскаленное тавро собственника, впечатает в меня властный поцелуй.
Мой первый поцелуй, который чуть не сжег меня дотла.
ГЛАВА 6
ГЛАВА 6
– Вот придурок! И бати, как назло, нету, чтоб прогнал дурачка этого!
Ольга выглянула в окно и тут же от него отпрянула, чтобы разоряющийся у нее во дворе Коля ее не заметил.
– Олька! – орал он. – Олька, выходи! Поговорить надо, Олька, слышь?
Колька был из дальнего села Возогор, известного тем, что там находился крупный молочный завод. На том комбинате Николай и трудился. Между прочим, очень прилично, по нашим меркам, зарабатывал и имел ярко-оранжевую «Ниву». Да и сам был
Он долго и упорно ухаживал за Олькой. Почти каждый день приезжал в наше Ларюшино на своей оранжевой «Ниве» с букетами и всем разнообразием молочной продукции Возогорского комбината. Подружка полевые цветы не любила, молочку тоже, и вообще относилась к своему возогорскому ухажеру очень прохладно. Но недавно обронила мне такую фразу: «На безрыбье и рак рыба» и все-таки согласилась встречаться с Николаем.
И вот сейчас, когда он, сильно подшофе метался по ее двору, требуя Ольку, стало ясно, что парень рано радовался.
Эх, Коля, Коля…
– Отказала? – спросила я, хотя все и так было ясно.
– Конечно, - повела плечиком Ольга. – Что я, дура, с этим молочником встречаться, когда тут такие мужики нарисовались?! Уже отсняли первое испытание, представляешь? Рудной меня хвалил, и вообще он такой душка. Не высокомерный ничуть! Он так смотрит… И Сергей Сергеич – это главный продюсер шоу, очень хвалит. Мне кажется, они оба в восторге от моей груди, - хихикнула она.
– Еще бы! У них-то там у всех девок силиконовые, а у меня все свое, натуральное.
Не скрою, мне стало завидно, и я уже было открыла рот, чтобы рассказать о том, кого я встретила в чертяковском заброшенном доме. Мне ужасно хотелось поделиться переживаниями. Той бурей, что бушевала во мне, когда Вольф позволил мне оторваться и не удерживал, и я пулей бросилась прочь из проклятого дома. А потом, как сумасшедшая, неслась на велосипеде, но не могла сбежать от того поцелуя, переживая его снова и снова.
Но желтые волчьи глаза и холодный голос, приказавший молчать, вспомнились, как наяву.
Не посмею.
Отпустило. Тем более, Ольке явно не до этого.
– Ты хоть выйди, поговори с ним, - негромко сказала я, наблюдая за бедным Колькой.
Парня было ужасно жаль.
– Ага, щас! Перетопчется!
– ухмыльнулась подруга. – Смску написала, и хватит с него. Ой, слушай, Уль, а, может, ты выйдешь? Успокоишь, объяснишь, что любовь прошла и помидоры завяли? А то Глеб и его команда в соседнем доме, у Трифонова, боюсь, этот урод их внимание привлечет…
– Нет, Оль!
– твердо сказала я. – Он с тобой поговорить хочет. Не стану я в это лезть.
– Ну, спасибо! Еще подруга называется!
– Ларичева поджала губы. – У меня тут катастрофа вселенского масштаба, Колька этот дурацкий под окнами лютует. Сосредоточиться мешает! А ты даже помочь не хочешь.
– Что случилось? – я нахмурилась. – Ты ж сказала все хорошо, первое испытание прошла…
– Первое прошла, а второе, боюсь, не пройду! – со слезой в голосе воскликнула подружка.
А потом схватила фирменный фиолетовый пакет с золотистым логотипом шоу и вывалила прямо мне на колени ворох какой-то материи.