Не проси прощения

Шнайдер Анна

— И до чего додумался? — вздохнул Виктор. Он тоже рассуждал много раз на похожие темы, но правильного ответа найти не смог. Возможно, потому, что, в отличие от Толи, не знал, как отреагировала сама Ира… чего она тогда хотела? Действительно ли — развода и раздела имущества? Или чего-то иного?

— До очень неутешительного, Витя, — усмехнулся Толя. — Неутешительного для нас всех. Мы приняли решение за Иру. Я, мама наша, твои родители. Максима и Марину не считаю — они были подростками и ожидаемо обиделись. Но мы? Никто ведь и не спрашивал, а что, собственно, думает сама Ира. Я серьёзно говорю, не шучу — никто и не

подумал спросить. С одной стороны, потому что мы не хотели лишний раз нервировать, напоминать… А с другой — потому что даже не допускали мысли о том, что Ира может думать иначе. Может хотеть выслушать тебя, дать тебе шанс. Пусть не сразу, пусть позже, после лечения, через год-два… Но дать шанс. И сами не дали ей возможности поступить подобным образом, принять решение самой. Надавили на неё. И Ира, естественно, сломалась — у неё в то время не было сил противостоять, она с трудом держалась, буквально едва жила.

— Толя, если бы я попытался тогда вернуться, у неё могло не выдержать сердце, понимаешь? — возразил Виктор, качая головой. — Я потому и отступил, что боялся за Иру. И вы боялись, вот и отсекли меня, как раковую опухоль.

— В том-то и дело. Мы не врачи, чтобы ставить диагнозы. И ты, может, не раковой опухолью для неё стал бы, а совсем наоборот. Я не знаю, но теперь думаю, что стоило попробовать быть мягче. Андрей Вячеславович, кстати, тоже так считает. И Борис. Ты с ним уже познакомился?

— Да. Отличный парень.

— Марине очень повезло, — кивнул Толя, улыбнувшись. — Но давай вернёмся к настоящему времени… Что-то с Ирой?

66

Ирина

Близнецы покинули её квартиру только после обеда. В общей сложности они пробыли у матери почти пять часов и за это время успели сделать столько — в том числе обеспечить её едой если не на целую неделю, то на половину точно, — что Ирина диву давалась. Максим помыл все полы, вычистил ванную и туалет, вытер пыль и заткнул окна, а Марина кучу всего наготовила и помыла за собой посуду. При этом не ворчала даже, а ведь Ирина знала, что дочь терпеть не может мыть посуду и всегда раздражается, когда приходится это делать. Но в этот раз Марина как будто не придала этому значения. Единственным, из-за чего она немного побурчала, была грудь, которая к часу дня наполнилась молоком и начала нещадно болеть. Возможно, если бы не этот факт, то близнецы задержались бы ещё дольше, но, как только Марина пожаловалась, Ирина тут же выгнала их взашей. Чтобы молоко не перегорело.

И сразу после того, как Марина и Максим ушли, Ирина позвонила Борису — хотела узнать, что, собственно, происходит и отчего в её квартире такой десант с утра пораньше. Но зять не сказал ничего необычного.

— Ирина Витальевна, всё в порядке. Я просто слегка поругал вчера Макса и Марину, сказал им, что они козявки, раз до сих пор не видели, где вы живёте. За месяц мать не удосужились навестить — безобразие. Вот они и решили приехать, помочь вам, так сказать, обустроиться.

— А почему Ришка называет Виктора… отцом?

Мгновение молчания, а потом изумлённое:

— О! Да? Ну, значит, мои уговоры постепенно достигают цели, и она начинает понемногу оттаивать. Замечательно, Ирина Витальевна! А теперь извините, Ульянка проснулась,

надо её накормить.

— Держись, — посочувствовала Ирина Борису, который в свой законный выходной вынужден был сидеть с новорождённым ребёнком в отсутствие матери. И даже немного стыдно стало — надо было, наверное, сразу выставить из квартиры Марину и Макса. Пусть бы ехали домой, к своим. Обошлась бы она и так, своими силами. Всегда же обходилась, сейчас-то что изменилось?

А около трёх часов дня, когда Ирина собиралась лечь перед телевизором и пощёлкать пультом, неожиданно написал Виктор.

«Ириш, я заеду? Надо отдать тебе кое-что».

«Отдать? — удивлённо поинтересовалась Ирина. — А что? Ты мне вроде ничего не должен».

Виктор проигнорировал её выпад, ответив просто:

«Увидишь. Так я могу заехать? Это не займёт у тебя больше пары минут».

«Ладно», — ответила Ирина, мгновение посомневавшись. Любопытство всё же перевесило.

Хотя, наверное, не только любопытство…

67

Виктор

Решение заехать к Ире было спонтанным. И немного эгоистичным, потому что Виктору безумно хотелось увидеть её. Позаботиться тоже, но увидеть чуть ли не сильнее — а это, считал он, уже не совсем правильно. В первую очередь Виктор должен думать об Ире, а потом о себе. А то будет как двенадцать лет назад, когда он пошёл на поводу у собственного эгоизма, забыв про семью. Ни к чему хорошему не приводит, когда только о себе думаешь, — это Виктор теперь понимал отлично.

Но удержаться всё же не смог. За два дня Горбовский так устал, встречаясь с остальными родственниками, у которых в совокупности негатива к нему было больше, чем у Иры, что ему было жизненно необходимо увидеть её. И возможно, спокойные глаза бывшей жены помогут ему избавиться от воспоминаний о ненависти в глазах Марины…

Ира распахнула дверь и слабо улыбнулась, глядя на Виктора, который застыл на пороге, всматриваясь в её бледное лицо.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил Горбовский, шагая в коридор, и поставил на пол пакет с подарком для Иры.

— Просто устала. — Она покачала головой, с интересом покосившись на пакет. — Только не говори, что ты тоже приехал варить мне борщ и затыкать окна, как Макс с Мариной.

— Что? — хмыкнул Виктор, представив себе эту картину. — Варить борщ и затыкать окна? Нет, я, пожалуй, воздержусь. Пусть этим занимаются дети. И как получилось?

— Хорошо и вкусно. Хочешь попробовать?

Горбовский колебался. Конечно, ему хотелось — всего и побольше. Но он не был уверен, что Ира предлагает всё это не просто из вежливости, а мешать ей не было желания.

— Марина сама сказала, что я могу с тобой делиться, — продолжала между тем Ира, глядя Виктору в глаза. Она словно что-то искала в его лице. — И впервые за последние двенадцать лет, говоря о тебе, использовала не местоимение, а слово «отец». Как думаешь, почему?

Горбовский пожал плечами.

— Предполагаю, Борис неплохо потрудился. Кстати, я, можно сказать, помирился с отцом. Ездил вчера к ним с мамой. Мы… поговорили.

— Ого, — выдохнула Ира с удивлённым восхищением, тут же забыв про странности Марины. — Тогда тем более. Пойдём, я тебя борщом накормлю, заодно расскажешь.