Не разбивай мое сердце
Шрифт:
Я переоделась в ночнушку и улеглась в кровать, расслабившись на родной подушке. Черт, я боялась наступления утра. Не знала, как буду спать эту ночь. Моя тревожность возрастала с каждым изменением цифр на будильнике.
— Тетушка Кейт, могу я поспать с тобой? — прошептала Сейдж в дверном проеме, прерывая «что если» сценарий, развивающийся в моей голове.
— Конечно, иди сюда, — прошептала я, приподнимая одеяло. — Кровать, должно быть, может вместить двадцать людей.
— Я тоже! — закричал Гевин,
— Я думала, вы, ребята, спите!
— Гевин продолжает бить по своей стене, — сказала сердито Сейдж.
— Я не устал, — объявил Гевин, подползая к нам с Сейдж, похрюкивая.
— Хорошо, но я устала. Поэтому вам нужно уснуть.
— Хорошо, — пробурчал он, положив голову мне на плечо.
Я повернулась к нему и обняла его тельце, когда почувствовала, что Сейдж прижалась ко мне со спины.
Было тихо какое-то время, пока тела детей тяжелели, затем Гевин начал немного похрапывать, как всегда и делал, и я не осознала, что Келлер вошел в комнату, пока он не забрался в изножье кровати.
— Эй, дружочек, — сказала я, когда он не произнес ни слова. — Не можешь уснуть?
— Я остался один, — сказал он, слегка шмыгнув носом.
Он забрался на кровать со стороны Гевина и лег рядом лицом к нам.
— Оу, дружочек. Ты хочешь поспать здесь? — после того, как два года делил комнату с Гевином, Келлер ненавидел спать в одиночестве. Я задавалась вопросом, перерастет ли это он.
— Да.
Он уснул через минуту, а я лежала, проводя руками по его волосам долгое время. За Келлером нужно будет пристально наблюдать в течение следующих недель.
Сейдж принимала все тяжело, но старалась все усваивать, пока не разбиралась, и затем тихо примирялась с тем, что происходит. После смерти Рейчел она в какой-то степени погрузилась в себя, но через несколько месяцев стала Сейдж, которой всегда была, не считая того, что дергалась во сне.
Гевин просто плыл по течению. Он был таким покладистым, даже чересчур. Я задумывалась, это из-за его возраста или Бог просто решил, что Шейну и Рейчел нужна полная противоположность их старшего сына, чтобы они не сошли с ума?
Келлер принимал все тяжело, и часто попадал в неприятности. Он был таким чувствительным. Думаю, большинство людей считали, что его поведение связано с тем, что он просто засранец, но я знала его с рождения. Бедный малыш принимал все близко к сердцу, и чувствовал все усиленно, неважно, был ли это страх, печаль или тревога. И это всегда выходило из него с агрессией.
Я прислушивалась, как дом погружался в тишину, и молилась, чтобы у меня получилось позаботиться об этих детях в одиночку.
— Похоже, здесь вечеринка, — сказал Шейн из дверного проема, затем обошел кровать, чтобы я могла его видеть. — Хорошо, что я купил тебе большую
— Однозначно. Слава Богу, Ганнер не может вылезти из своей кровати, иначе, боюсь, мы бы свисали по краям.
— Хочешь, чтобы я отнес их по своим кроватям?
— Да, они, вероятно, будут лучше спать, — ответила я, целуя потный лобик Гевина.
Шейн обошел кровать и подхватил Сейдж, молча направляясь к двери, когда я встала.
— Тебе не нужно подниматься, — прошептал он, когда вернулся.
— Ты должен забрать Гевина первым. Если Келлер проснется до возвращения Гевина в комнату, он закапризничает.
— Верно, подмечено, — кивнул он, наклонившись над Гевином. — Вернусь за Келлером.
Я свернулась на внезапно пустой кровати, когда Шейн, наконец, отнес Келлера в комнату. Я ругала себя за то, что попросила его отнести детей, когда Шейн вернулся.
— Пододвигайся, — приказал он, закрывая за собой дверь.
Я пододвинулась и тяжело сглотнула, когда он снял футболку через голову, прежде чем лег рядом лицом ко мне.
— Не можешь спать? — спросил он.
— Я бы хотела, чтобы ты не уезжал, — выплюнула я, мгновенно зажмурившись, чтобы не видеть выражение его лица.
— Да, я тоже не в восторге от этого, — ответил он со вздохом, закатив глаза.
— Я подумала, ну... Рейчел всегда говорила, что ты хотел уезжать.
— Сейчас все по-другому.
— Это преуменьшение.
— Я не беспокоюсь о том, как ты будешь заботиться о детях, ты знаешь это, верно? — спросил он, хватая одну из моих рук, притягивая меня ближе, пока я не прижалась к его боку. — Я не доверяю никому больше, чем тебе.
— Я переживаю.
— Я тоже буду. Здесь много обязанностей с детьми.
— Переживаю за тебя.
— Единственное, о чем ты не должна переживать.
— Не могу ничего поделать с этим.
— Я вернусь, не успеешь оглянуться.
— Я стану огромной к твоему возвращению, — пожаловалась я.
Он мягко рассмеялся, отчего кровать затряслась.
— Вероятно.
— Я скучала, — прошептала тихо, сворачивая ладонь в кулак на его груди.
— Я еще даже не уехал.
— Нет, я скучаю по тебе уже давно.
Он молчал долгое время, поэтому я задумалась, что совершила ошибку, подняв тему, которая остро стояла последний год.
— Я был придурком в те времена.
— Ты был моим лучшим другом.
— Я знаю, — вздохнул он, крепче притягивая мое тело к себе.
— Это была просто глупая влюбленность. Я бы пережила ее. Я пережила ее, — уверяла я.
— А мне был двадцать один год, и я был зол на весь мир, — напомнил он мне. — Было проще притвориться, что тебя не существует. Я знал, что если увижу, как ты наблюдаешь за мной печальными карими глазами, я сделаю что-нибудь глупое.