Не родись пугливой

Хрусталева Ирина

– Это вы о чем? – не поняла Кира.

– Как о чем? О том, что отравиться хотела, руки на себя наложить, – раздраженно ответила женщина. – Видно, некому тебе мозги вправить. Небось несчастная любовь? Мужик, что ли, бросил? Здесь полно таких ненормальных, как ты.

– Какой мужик?! – икнула Кира, вытаращив глаза на медсестру. Она совершенно не понимала, о чем идет речь.

– Какие мужики бывают? Кобели в штанах, – хмыкнула та. – И поверь, моя дорогая, что ни один из них не стоит того, чтобы свою молодую жизнь губить да травиться.

– Господи, что вы такое говорите?! – ахнула Кира. – У меня и в

мыслях такого не было, чтобы себя травить! У меня же пищевое отравление, я молоком отравилась.

– Какое пищевое? При пищевых отравлениях совсем другое лечение, да и о чем доктора говорят, я слышала. И в карте черным по белому написано. Мне-то зачем врать? Я здесь и не такого насмотрелась за пять лет работы, – с обидой сказала медсестра и направилась к двери. – Сейчас завтрак принесу, – хмуро проговорила она и вышла из палаты. Кира проводила ее недоумевающим взглядом.

– Ничего себе заявочки, – пробормотала она. – Я – на себя руки? Бред какой-то! – тряхнула она головой. – Стоит обязательно выяснить, чем я отравилась. Как только доктор придет на обход, я сразу же у него и спрошу, – решила девушка. – Что-то не нравится мне все это.

Через некоторое время вернулась медсестра, поставила на тумбочку возле кровати тарелку с кашей и стакан киселя.

– Приятного аппетита, – бросила она и выплыла из палаты. Кира хотела задать ей пару вопросов, но, посмотрев на ее хмурое, недружелюбное лицо, передумала.

«Ладно, поговорю с доктором», – подумала она и взяла в руки тарелку с кашей. Девушка осторожно ее понюхала, сморщила носик и поставила обратно на тумбочку.

– Я не смогу это есть, хоть убивайте, – проворчала она. – А вот кисель, пожалуй, выпью.

В десять часов начался обход, в палату стремительно вошел доктор.

– Доброе утро, Кира Эдуардовна. Как вы себя чувствуете? – очень серьезно поинтересовался он.

– Доброе утро, Валерий Иванович. Чувствую себя прекрасно, думаю, что уже вполне могу отправляться домой, – бодро отрапортовала Кира.

– Ну, об этом рановато говорить, прошло всего двое суток. Я назначил курс лечения, который продлится не менее семи дней, вот после этого и поговорим о доме.

– Могу я вам задать вопрос, Валерий Иванович? – осторожно спросила девушка.

– Конечно, задавайте, – пожал тот плечами.

– Что у меня за отравление?

– Ну-у-у, как вам сказать? – протянул врач, явно затрудняясь с ответом. – У вас пищевое отравление.

– Это я знаю, – кивнула головой Кира. – Меня интересует, какой продукт мог вызвать это отравление? – настойчиво спросила она.

– Предположительно – молоко, в котором обнаружена палочка, э-э-э, вирус… В общем, молочный грибок, вызывающий сильную детоксикацию, вплоть до летального исхода.

– А нельзя ли подробнее?

– Кира Эдуардовна, если я начну вам объяснять все, что с вами случилось, подробно, мне придется перейти на медицинские термины, которых вы все равно не поймете, – нетерпеливо произнес врач.

– А если не медицинскими, а простыми, человеческими? – стойко стояла на своем Кира.

– У меня сейчас обход, совершенно нет времени, извините меня, – ответил доктор и торопливо вышел из палаты.

– Черт возьми, что здесь происходит? Кроме вас, мне может кто-нибудь объяснить? – раздраженно выкрикнула девушка ему вслед. Доктор не отреагировал

на ее слова и осторожно прикрыл дверь.

Кира осторожно встала с кровати, накинула халат и подошла к двери. Она выглянула в коридор и увидела, что прямо напротив ее палаты стоит стол. За ним сидела та самая медсестра, которая и сказала ей ошеломляющую новость о том, что якобы она собиралась наложить на себя руки. Кира нацепила на лицо улыбку и подошла к женщине.

– Извините меня, ради бога, – заискивающе произнесла она. – Я могла бы воспользоваться вашим телефоном?

– Не положено, – коротко бросила та, не поднимая головы от медицинских карт, которые просматривала. – Аппарат только для служебного пользования.

– Мне очень нужно позвонить подруге, чтобы она привезла мне кое-какие вещи, – заглядывая через ее плечо, сказала Кира. Она пыталась увидеть, что записывает медсестра, и поняла, что та смотрит рекомендации доктора, какие препараты нужно давать больным, делая пометки в графике.

– На лестнице есть таксофон, все больные с него звонят, – ответила женщина.

– У меня нет монет, – растерянно ответила Кира. – Очень прошу, разрешите позвонить.

– Говорю же, не положено. Если доктор увидит, мне выговор будет, – снова повторила медсестра и обернулась в сторону Киры. – А, это ты? – нахмурилась она. – К тебе и без звонка сегодня приедут, недавно звонили из Боткинской больницы. Почему тебя сюда определили, раз там родственница работает?

– Родственница? – вскинула глаза Кира. – А, это тетя Марина, – улыбнулась она, сообразив, что речь идет о матери Кати. – Так она сказала, что приедет сегодня?

– Не знаю, кто к тебе приедет, – пожала женщина плечами. – У меня спросили, когда часы посещения, можно ли тебя навестить, и когда я ответила, что можно, сказали, что непременно будут.

– Спасибо, – радостно поблагодарила Кира.

– Не за что, – буркнула медсестра и снова углубилась в бумаги.

Девушка вернулась в палату и легла на кровать.

«Наверное, приедет Катя, вот она мне все и расскажет. Марина Витальевна и Валерий Иванович – друзья, насколько я успела понять, поэтому наверняка он рассказал ей, что со мной произошло на самом деле, – размышляла она. – Надеюсь, Марина Витальевна рассказала все Кате. А если нет? Если та тоже ничего не знает? Не знает, значит, должна сделать все, чтобы узнать! Почему медсестра сказала, что я хотела наложить на себя руки? Неужели меня привезли сюда именно с таким дебильным диагнозом? Отравление на почве несчастной любви, – фыркнула Кира. – Да на свет не родился еще такой мужчина, из-за которого я бы травилась! Он никогда и не родится, потому что медсестра права. Ни один из них не стоит того, чтобы расставаться с жизнью. Нет, вы только посмотрите, что творится, люди добрые! – всплеснула девушка руками, продолжая разговаривать сама с собой. – Стоило только прийти на работу в этот «Холдинг-Грандес», как вокруг меня стала твориться какая-то чертовщина. Это надо немедленно остановить. Но как? – задумалась Кира, сердито хмуря брови. – Кажется, придумала, – радостно встрепенулась она. – Ведь я лежу в Склифе, и здесь же – мой шеф. Нужно найти способ к нему пробраться и выложить все, как на духу. Он мужчина, вот пусть и разбирается. Правда, раненый, – сморщила Кира носик. – Но все равно, мужчина же?!»