Не русские идут

Головачев Василий Васильевич

Андрей понял, что неизвестный агрессор каким-то образом видит его, в то время как он действует вслепую. Возможно, его вимана тоже имела систему волнового контроля пространства и могла отвечать выстрелом на выстрел, однако он не знал, как они включаются, научившись разве что азам пилотирования. Надо было предпринимать ответные активные меры, а он владел всего лишь своей психофизикой, никак не связанной с контурами управления виманы.

«Впрочем, почему не связанной? – мелькнула здравая мысль. – Подчиняется же местный компьютер моим мысленно-волевым

приказам?»

Рывок вверх!

Молния пролетает под дном аппарата.

Ах ты, сволочь!

Данилин вспыхнул, переходя в состояние сатори.

Сгусток тьмы обрёл чёткие контуры двояковыпуклой линзы.

Такая же вимана, как и у него. Значит, по каким-то параметрам мы равны? Тем более что маневренность и скорость не потеряны.

Данилин метнулся влево и вниз, едва не задел сталагмитовые свечи, закрутил спираль и благополучно увернулся от двух сверкающих ручьёв смертельного огня. Но пространства для манёвра в пещере не хватало, и стало ясно, что в конце концов чужая машина зажмёт его в одном из тупичков пещеры и расстреляет, не получив разряда в ответ.

«Таран! – мелькнула ещё одна здравая мысль. – Вряд ли киллеры поймут, что моя атака рассчитана на столкновение. А иначе крышка, братец витязь! Их аргументы убедительнее».

Почти в полной темноте – кое-где слабо светились участки стен пещеры – начался танец в воздухе двух машин, ведомых абсолютно разными по возможностям и менталитету пилотами. Данилин не знал, кто управляет вражеской виманой, он видел только коричнево-серую ауру этого человека (кстати, мало похожую на ауру нормального человека), но ощутил его обжигающе холодное равнодушное желание убить и действовал столь же холодно, хладнокровно и бесстрастно, задвинув остальные эмоции в глубины рассудка.

И всё же ему повезло, хотя причина везения вскрылась позже.

В какой-то момент он всё-таки оказался в ловушке, нырнув в ложбинку между сталагмитами и упёршись в глыбистую перегородку.

Вимана преследователей, сделав горку, вынеслась сверху, нацеливая – он это чувствовал – своё жуткое оружие. Если бы не перегородка, Данилин смог бы «змейкой» проскочить сужение и уйти от выстрела, но свободной лазейки не было, оставалось только считать мгновения до выстрела и попытаться увернуться от молнии.

И тут чужая машина почему-то остановилась на краткий миг, словно потеряла его из виду, затем сделала неуверенное движение в сторону.

Данилин интуитивно посмотрел по ходу её движения и увидел распустившийся яркий бутончик света – ауру человека. Мгновением позже пришла догадка – это был геофизик, зачем-то выбравшийся из-за укрытия и вставший на каменную глыбу в полный рост.

Счёт пошёл даже не на сотые – на тысячные доли секунды.

Данилин не понял, зачем Мирослав открылся так демонстративно, на анализ ситуации времени не оставалось, но ему давали шанс довести дело до конца, и он воспользовался моментом.

Вимана стрелой метнулась вверх, набирая скорость невиданными темпами, и как ни быстро действовал пилот вражеской машины, увести свою виману

от столкновения не смог.

Удар был столь силён, что в кабине на мгновение отключилась система инерционной защиты.

Данилина выбросило с сиденья, впечатало в стену, и две-три секунды он потратил на ориентацию и попытки добраться до пилотского места.

Вражеская машина в это время врезалась в острые зубья сталактитов, сметая их полосой в два десятка метров, перекувырнулась несколько раз, ударилась о столбы сталагмитов и отлетела в угол пещеры, к устью тоннеля, из которого недавно выбралась вимана Данилина со товарищи.

Раздался взрыв!

Во все стороны полетели языки яркого радужного огня, струи пыли и камней.

Потолок в этом месте рухнул, загромождая тоннель обломками глыб.

Виману Данилина отнесло к другому концу пещеры, но компьютер управления удержал её от столкновения с каменными шипами, повинуясь своим программам обеспечения безопасности экипажа.

Пламя взрыва погасло. В пещеру вернулась темнота.

Данилин включил осветитель, вгляделся в опадающее облако дыма и пыли.

Чёрт возьми, он этого не хотел! Сами виноваты! Однако как же теперь выяснить, кто же были нападавшие?

В отражённом от стены свете зашевелились тени, одна и другая.

Наталья и Мирослав, живы, слава богам!

Вимана спикировала к «металлическим» сооружениям, возле которых прятались спутники Андрея. Он живо выскочил из аппарата, подбежал к геофизику:

– Ты зачем выперся на камень перед той виманой?!

– Хотел помочь, – смутился Мирослав.

– Каким образом?

– Ну, я начал мысленно звать этого урода за рулём… чтобы он отвлёкся.

Данилин открыл рот, собираясь обозвать парня идиотом, и закрыл, вспомнил, что пилот вражеской машины действительно на пару секунд отвлекся, обратив внимание на вызов Кожухина, который и дал возможность самому Данилину пойти на таран.

– Как именно ты звал этого… гм, урода?

Мирослав смутился ещё больше.

– Ругался матом…

Данилин засмеялся, посмотрел на хмурую лётчицу, ответившую ему отнюдь не весёлым взглядом.

– Он ненормальный.

– Не похоже, – качнул головой Андрей, разглядывая виноватое лицо Мирослава. – Либо в рубашке родился, либо в нём по-настоящему заговорил…

– Кто? – не выдержал Мирослав.

– Дед Пыхто. У тебя не слабый экстразапас, коль пилот разбившейся виманы почуял твой мысленный вопль. Интересно, он был один или с группой?

– Мне показалось – двое, – робко сказал Мирослав.

– Да? Возможно. Пошли-ка посмотрим.

– А они не бросятся на нас? – с прежней хмуростью осведомилась Наталья.

– Некому бросаться, вимана взорвалась.

Данилин направился в дальний конец пещеры, к горе камней, обрушившихся с потолка.

Свет прожектора виманы сюда почти не доставал, но всё же было видно, что каменные глыбы образовали большую гору, закрывшую отверстие тоннеля. И теперь, чтобы вернуться назад, эту гору надо было разбирать.