Не рычи на меня, Медведь!
Шрифт:
Баба Нюра засобиралась, одевшись в тулуп и накинув теплый платок на голову.
— Я сейчас, — улыбнулась она мне. — Схожу, попрошу чтобы Егор, внук соседский пришёл, помог тумбу с телевизором переставить.
И она выскочила за дверь. Вернулась через пару минут.
— Сейчас придёт, — начала она собирать на стол. — Закончат с дедом рубить дрова и придёт.
— Мне сон странный снился, — задумчиво произнесла я, наблюдая, как бабушка выставляет на стол разную снедь.
— И что же
— Будто я убегаю, а меня кто-то поймать пытается. Но я не вижу кто это. А потом, появляется какой-то мужик и говорит, что он меня нашёл. И я его вроде знаю, но вспомнить не могу, кто это, — пожала я плечами.
— Вот, грибочки достала с погреба, — обтирая тряпкой банку, улыбнулась бабушка. — Сама собирала по осени. Вкусные. Семёнович их уважает. А что про сон твой, так это может быть переживания какие-то. Из-за того, что ты не помнишь себя. А может подсказки какие. Подумай, может вспомнишь что-нибудь про себя и про то, как тут оказалась.
— Подсказки? — нахмурилась я.
— Ну да, сегодня не вспомнила, вспомнишь завтра или послезавтра, — пожала плечами бабушка и снова улыбнулась. — Но как-то к тебе надо обращаться, не буду же я тебя постоянно «девонька» звать. Давай попробуем подобрать тебе имя? Вдруг что-то откликнется и ты вспомнишь своё?
Она начала перечислять имена, а я пыталась понять, что из них откликается или знакомо мне.
— Аня…, Таня…, Лена…, Катя…, Настя…, Ната…, Саша…, Женя…, — перечисляла она.
Я только разочаровано мотала головой.
— Давай попробуем что-нибудь более необычное, сейчас любят называть детей как-то вычурно, — вздохнула бабушка. — Кристина…, Эльвира…, Анфиса…, Алевтина…, Николета…, Жанна…
— Ой, вот Жанна какое-то знакомое имя, — нахмурилась я.
— Может твоё и есть? — обрадовалась баба Нюра.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Просто что-то знакомое.
— Ну может мы тебя так и будем звать? — задумчиво произнесла баба Нюра и поправила платок на голове.
— Нет, это точно не моё имя, просто… не знаю даже, — начала я. — Как-то неприятно становится даже.
— Хм… может заклятая подружка? — задумчиво хмыкнула баба Нюра. — А не она ли тебя опоила, да в лес вывезла? Может не поделили чего с ней?
Я только пожала плечами.
— Ладно, сейчас Семёнович с внуком придут, может ещё имена предложат, авось и откликнется твоё, — улыбнулась баба Нюра и протянула мне кружку с отваром. — Давай-ка ещё выпей. А позже я посмотрю, что там с твоей головушкой творится.
— Как посмотрите? — удивилась я.
— Попробую, давно такого не делала, но попробуем помочь тебе вспомнить, — загадочно произнесла женщина.
— А это не опасно? — насторожилась я.
— Нет, милая, не опасно, —
Я вздохнула украдкой, всё равно было как-то… нет, не страшно. Скорее необычно и волнительно. А вдруг это и правда поможет мне вспомнить? Но тут же меня посетила и другая мысль: а что, если эта потеря памяти уберегает меня от чего-то страшного? Что если вспомнив всё, я узнаю что-то такое, после чего не захочу жить?
Я похолодела, чувствуя как живот скрутило ледяным комком ужаса. Сердце будто замедлило свой ритм, в ушах зашумело, на лбу выступила испарина, я прерывисто задышала, тяжело всасывая в себя воздух. И шёпот, он врывался в мою голову, с настойчивостью налогового инспектора. Слов я не могла разобрать. Но этот голос мне был знаком.
— Что с тобой, девочка? — бросилась ко мне баба Нюра.
— А что со мной? — просипела я, не узнавая своего голоса.
Глава двадцать вторая
Тая
Баба Нюра встревожено посмотрела на меня, оттянула веки, заглянув в глаза.
— Ты вся побледнела, — испуганно произнесла старушка, проведя рукой по моему лбу. — И взмокла.
Бабушка кинулась куда-то за печку, вероятно в другую комнату, чем-то загремела там и принесла медицинский чемоданчик. Достала аппарат для измерения давления. Померила мне его дважды, пощупала пульс, поставила градусник и дала какие-то таблетки.
Через несколько минут меня отпустило. Я задышала ровнее, бессильно откинувшись на подушки. Баба Нюра снова померила мне давление и проверила температуру.
— Ну вот и всё хорошо, — ласково улыбнулась она, вытирая мне пот со лба полотенцем. — Как ты себя чувствуешь?
— Вроде нормально, — слабо ответила я и попыталась улыбнуться.
— Ты что-нибудь видела? Слышала? Расскажи мне, это может быть важно для твоего лечения, — строго сказала она.
— Нет вроде, — неуверенно произнесла я тихо. — Только будто бы шептал кто-то в голове, но я не могла разобрать что именно.
— Галлюцинации, понятно, — нахмурилась баба Нюра и отошла к стеллажу с баночками и банками. — Так, где же это было…
Она перебирала склянки, открывала их, нюхала, что-то бормоча себе под нос.
— А, вот же оно! — радостно произнесла она, доставая маленький пузырёк с каким-то порошком внутри. — Сейчас, милая, погоди пару минут, сейчас мы всё сделаем.
— Что сделаем? — сглотнула я, почувствовав себя совершенно неуютно.
— Кто-то пытается наложить на тебя руку, милая, но не бойся, мы сейчас сделаем одну штуку, так, чтобы впредь неповадно было, — усмехнулась старушка и поставила кастрюльку с водой на плиту.