Не рычи на меня, Медведь!
Шрифт:
— Какого чёрта твой Егор вообще полез? — тихо шипела баба Нюра. — Он же в райцентр уезжал на той неделе. Не видела, когда вернулся.
— Так вчерась приехал, аккурат перед метелью. Анют, ну приглянулась ему девчонка, он как увидел медведя, так и вещей не пожалел, понёсся спасать, — оправдывался Семёнович. — Тулуп такой хороший был — и тот в клочки.
— Я ему уже тысячу раз сказала, что у неё метка стоит, это не просто так, — назидательно продолжала шипеть бабушка.
— Думаешь это он приходил? Надю искал?
— Я не знаю, сейчас не в чём не могу
— Думаешь в нём разум уснул? — ужаснулся Семёнович.
— Пока не знаю, я ж его мельком и в темноте только увидела. В глаза надо посмотреть, а для этого нужно подойти к нему вплотную, — раздражённо ответила бабушка.
— Но охотники всё равно вовремя подоспели, хоть и не люблю я их братию. Если он и был одним из нас, то сейчас он просто зверь и может беды натворить, — напряжённо ответил Семёнович.
— Когда нас откопают, не известно? — вздохнула бабушка.
— Ну как метель стихнет снова, так и пришлют технику, как обычно, — в голосе дедушки послышался смешок. — А то ты не знаешь.
— Да знаю. Думаю, может стоит Надюшку в большой город свозить к доктору, мучается ведь девка, что себя не помнит, — вздохнула бабушка.
— Да, дела. Тут Егор вчера сказал, что в городе переполох был с месяц назад, — перевёл тему Семёнович.
— Какой же? — буркнула бабушка.
— Да там шишка какая-то пропал. Ищут третью неделю. Домой уехал, куда-то за город, и больше его не видели, — крякнул дед.
— Хм-м-м… — протянула бабушка. — Странно это все.
— Ладно, пойду я, надо проверить, всё ли там у Егорки в порядке, — вздохнул дед.
— Давай, иди, старый, — голос бабушки звучал с усмешкой.
Послышались шаги, шуршание одежды, он принялся одеваться и через некоторое время открылась и закрылась дверь.
За мою шторку заглянула баба Нюра.
— О, проснулась, Надюша? Давно? — встревоженно спросил бабушка.
— Да вот только что, — протянула я.
— Как себя чувствуешь? — улыбнулась мне баба Нюра и провела небольшой осмотр.
— Вроде хорошо? Долго я была без сознания? — спросила я.
— Больше суток спишь. Хорошо головой об лёд приложилась, — усмехнулась бабушка. — Но это не смертельно.
— Меня Тая зовут, — улыбнулась я в ответ бабушке. — Я что-то вспомнила, не всё, но кое-что.
Я нахмурилась, в голове крутилась какая-то мысль, которую я никак не могла ухватить.
— Ох, как хорошо! — всплеснула руками бабушка. — Что ещё удалось вспомнить? Где жила, откуда пришла?
— Помню, что работала на компьютере. Дом помню, как выглядел, в котором я, кажется, жила, высокий такой. Там ещё вид из окна красивый. И парк рядом, детские площадки всякие, дорожки. Лица родителей помню, но как зовут и где живут не могу вспомнить, только дом их помню, частный дом. Большой, из красного кирпича, под черепичной крышей. Пока это кажется всё, — я вздохнула.
— Ну хорошо хоть что-то вспомнила, — ласково погладила
— Значит мы не туда с Егором ездили получается? Когда он меня по улицам возил в надежде, что я что-нибудь вспомню, — нахмурилась я.
— Выходит не туда. Но до райцентра двадцать километров, а до большого города все пятьдесят, — пожала плечами бабушка. — Я ж не думала, что ты так далёко забралась.
— И ещё, помню, как однажды в городе медведя видела прямо на улице, там ещё кто-то был. Только может мне это кажется? Или приснилось? Вот как этого тут медведя увидела, так и вспомнила такой странный момент, — нахмурилась я.
Глава двадцать седьмая
Тая
Через пару дней я окончательно поправилась и вновь стала помогать бабушке по дому. Семёнович ежедневно приходил и рассказывал про самочувствие Егора. Бабушка ходила раз в два дня осматривать его раны. Но меня не пускала навестить его.
— Поправится, сам придёт, — бурчала бабушка.
Вечером я, как обычно, пошла в курятник за яйцами.
— Водички им тёплой налей, чтобы неслись лучше, — улыбнулась бабушка, вручая мне ведёрко с водой.
Я дошла до курятника и остановилась. Мне показалось, что что-то происходит за углом сарая, где баба Нюра держала животных. Поставила ведро рядом с дверью и аккуратно прошла вдоль сарая. Заглянула за угол и остолбенела.
Там лежал медведь. Бока ввалились, шерсть свалялась и кровавыми сосульками торчала по всему телу. Он тяжело дышал и издавал странные звуки, будто жалобно порыкивал. Сердце защемило от боли и страха. Но это был страх не за себя, а за этого огромного медведя.
Я оглянулась на дом бабы Нюры. Сбегать за ней? Прислушалась, вокруг было тихо. Только где-то далеко в лесу лаяли собаки.
— Тебя ищут, да? — прошептала я, скорее для успокоения себя, подходя ближе к этой огромной туше.
Медведь приоткрыл один глаз и тоскливо посмотрел на меня.
Я не знаю куда делся в этот момент мой разум и чувство самосохранения, но подошла ближе и присев рядом с ним погладила его по морде. Медведь фыркнул и издал короткий звук, как кошка промурлыкала, только более утробный.
Поглаживая его по морде, судорожно соображала, что делать. Затащить его в сарай с инструментами? Так я его не подниму, в любом случае придётся просить помощи. Самое правильное было бы вернуться в дом и сообщить куда следует, что медведь, которого все ищут второй месяц лежит у нас на заднем дворе под забором. Но почему-то мне отчаянно не хотелось, чтобы его кто-то забрал и отвёз в зоопарк.
Размышляя о дальнейших действиях я продолжала гладить этого здорового медведя, как вдруг мне показалось, что у него что-то блеснуло на лапе. Я потянулась туда и раздвинув жёсткую шерсть удивлённо уставилась на очень толстую серебристую цепочку.