Не сдавайся
Шрифт:
Да, опять.
Мило.
Я занялась своим ребенком, проследила, чтобы он почистил зубы, оделся подобающим образом, то есть многослойно на случай изменения погоды, и взял все необходимое для ночевки в домике посреди пустыни. Я также проследила, чтобы у него были открытка и подарок для Брендона, и купила ему батончик для завтрака.
Последнее, скорее всего, было лишним. У родителей Брендона денег хватало. Для феерии по случаю дня рождения сына в лесу, на рыбалке, которая должна была начаться в столь ранний час, они, несомненно,
Будь я на их месте, я бы съела две дюжины пончиков «Хиллигосс». Но учитывая, что они считали, что рацион их сына должен состоять не только из сахара и химически усиленных красителей и ароматизаторов, они, вероятно, не ели пончиков в своем доме с тех пор, как… ну, как купили этот самый дом.
Что было очень плохо. Если бы они у них были, я бы утащила парочку для нас с Мерри.
Вместо этого я решила заскочить в «Хиллигосс» на обратном пути.
Мы с ребенком сели в машину, направляясь к Брендону. Я проводила его в утренней темноте к большому дому в Наследии — шикарном жилом комплексе Бурга.
Родители Брендона пригласили меня войти.
И я испытала шок, заметив у них пончики Хиллигосс. Не две дюжины. Пять. Однако не родители Брендона обеспечили такое благословение. Это сделал его дядя.
Они предложили мне кофе и пончик. Я согласилась только на пончик. Когда я упомянула Мерри, мама Брендона упаковала для меня четыре штуки (вероятно, надеясь как можно быстрее убрать их из дома). Разумеется, я без колебаний согласилась.
Я убедилась, что у меня есть номера телефонов родителей Брендона и двух других мужчин, которые едут с ними, чтобы присматривать за мальчиками.
Один номер принадлежал дяде Брендона, того самого, который принес пончики. А еще мимоходом я отметила своим женским взглядом, что он находится на верхней ступени по шкале красавчиков. Не говоря уж о том, что в нем чувствовался намек на крутого парня, что заставило меня задуматься (также рассеянно), чем он зарабатывает на жизнь.
Мама Брендона проводила меня до двери и проговорила:
— Итан сказал, что ты с кем-то встречаешься.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на нее.
Мы не были приятельницами.
Она была милой и все такое, но жила в Наследии. Была матерью-домохозяйкой, ходила на занятия йогой. Она не делала покупок в Инди, а за действительно хорошим дерьмом ездила в Чикаго. И отправлялась в Инди, чтобы выпить мартини (возможно, — я не была уверена в этом, просто знала, что она никогда не заходила в «Джей и Джей»).
Я была барменом и жила в доме, украшенном в стиле бохо.
Уже одно это не способствовало тому, чтобы мы стали приятельницами.
Поэтому я удивленно посмотрела на нее, ведь быть милой и все такое никогда не подразумевало ничего личного.
— Да, — ответила я.
— Это очень плохо. Джей только что подал на развод. Я подумывала о том, чтобы свести вас двоих.
Я остановилась
Джей был ее горячим шурином.
Такова жизнь. Годы воздержания после вручения себя психопату, и я наконец-то нашла кого-то потрясающего, идеального — и какая-то стерва вдруг захотела свести меня с горячим парнем.
— Как бы не так, — пробормотала я.
— Если ничего не выйдет, у тебя будет его номер. Он видел, как ты забирала Брендона пару недель назад, и спрашивал о тебе. Он так не поступает, и не только потому, что недавно подал на развод. Он никогда не делал таких вещей ни до нее, ни в последний год их раздельного проживания. А значит, он заинтересован. Насколько я понимаю, он был бы не против получить от тебя весточку.
Я посмотрела на широкий коридор с блестящими деревянными полами и на высокого парня в конце коридора, одетого в брюки цвета хаки, пуловер из армейской зеленой флиски с полузастежкой-молнией у горла, трехдневную густую щетину и очень привлекательную улыбку на лице, которую он нацелил на Тедди, приятеля Итана.
С ним может быть весело.
Но такова жизнь.
Потому что я надеялась, что никогда не узнаю, как это быть с ним.
Я снова посмотрела на маму Брендона.
— Приятно слышать. Но у нас с парнем все очень серьезно.
Она пожала плечами и улыбнулась.
— На всякий случай.
Неважно.
Я тоже улыбнулась ей и уехала.
Вернувшись к Мерри, припарковалась у его «Экскурсиона» и добралась до его квартиры. Чтобы войти я воспользовалась ключом, который он дал мне в ту же ночь, что и Итану (Мерри не придал этому значения, но это был еще один очень важный, теплый и приятный момент).
В квартире было темно.
Я подумывала о том, чтобы сварить кофе и отнести Мерри вместе с пончиками на тарелке, чтобы мы могли их съесть и получить заряд энергии для своих дел в субботу, когда ни мне, ни моему мужчине не нужно работать, а мой ребенок отправился в лес и вернется домой только завтра поздно вечером.
Я подошла к барной стойке, бросила на нее пакет с пончиками и решила, что мы можем выйти, сварить кофе и съесть пончики позже, чтобы подкрепиться для второго раунда.
Я сняла одежду по пути в комнату Мерри. К тому времени как я добралась туда, куртки уже не было. Свитер, ботинки и носки тоже исчезли.
Дверь я открывала в одних джинсах и лифчике.
Я увидела пустую кровать, которая хорошо просматривалась благодаря свету, проникающему из ванной.
Я направилась туда и почувствовала, что у меня пересохло во рту, когда увидела Мерри в пижамных штанах из темной фланели, опирающегося рукой на раковину. Его волосы были в беспорядке. На лице темнела щетина. А во рту виднелась зубная щетка.
Я усмехнулась, ощутив приятную дрожь, и двинулась в его сторону.
Все еще чистя зубы, он повернул голову в мою сторону, когда я вошла в ванную.