Не сдавайся

Эшли Кристен

Я была уверена в себе. И Мерри знал, что я уверена в себе.

Меня это не беспокоило.

Но в последний раз, когда мы набросились друг на друга, я была пьяна в стельку.

Мне все понравилось, как и ему. Но мы же были пьяны.

Я не была девушкой со множеством пунктиков насчет секса. Я спокойно им занималась. И действовала по наитию. Иногда мне было хорошо. Иногда те, с кем я была, мне не подходили.

На этот момент единственным сексом, который у меня был за последние годы, был

пьяный эпизод с Мерри, а до этого — дерьмовый секс с Деннисом Лоу. Но никогда, никогда я не была с кем-то, кто что-то значил (кроме Мерри).

Конечно, я думала, что Лоу важен для меня. И Трента тоже считала таковым в свое время.

Но теперь я понимала как есть на самом деле.

Так что да, черт возьми, я начинала чувствовать панику.

Все эти мысли заполонили мою голову, пока я поднималась по лестнице, и продолжали только прибывать, пока Мерри вел меня по коридору. И это продолжилось, когда он отпустил мою руку и распахнул передо мной дверь.

Я вошла во тьму, которая скоро исчезла, поскольку Мерри щелкнул выключателем, и над обеденным столом справа от меня зажглась не слишком привлекательная люстра.

За столом находилась, по сути, кухня, «по сути» — потому что с одной стороны кухня плавно перетекала в еще одно пространство, судя по всему, являющееся гостиной.

И все равно комната была крошечной.

Мебели, пусть и приличного качества и удобной, было немного.

И я не ошиблась в своих предположениях — у Мерри был огромный телевизор.

Но кроме дивана, кресла, нескольких тумбочек с лампами, обеденного стола, нескольких табуретов в баре и медиацентра, здесь ничего не было.

Ни морских пейзажей на стенах. Ни оружейных стоек. Никакой индивидуальности. Ничего.

Разве что несколько DVD и CD, сложенные на полках вокруг телевизора с тремя рамками среди них.

Мерри направился к лампе в гостиной, а я — к единственным вещам, которые могли бы дать мне представление о Мерри.

По пути я бросила в кресло накидку и клатч. И остановилась у первого кадра.

Это была фотография Мерри, Рокки и их отца, Дэйва Меррика, что не удивительно. Дэйв сидел, Мерри и Рокки облокотились на его плечи. Я заметила, как Мерри обнимает Рокки. Все они улыбались в камеру.

Он выглядел моложе, как и Рокки. Снимок был определенно сделан до того, как я с ним познакомилась.

И единственное, что я вынесла нового — Мерри был горяч десять или двенадцать лет назад. Не удивительно.

Но с возрастом он стал лучше.

Я посмотрела на другую фотографию, на которой Мерри сидел в большом удобном кресле, смотрел в камеру и улыбался, прижимая к груди сверток с младенцем.

Мерри со своей племянницей Сеселией.

Гордый дядя.

Это я тоже знала.

Я прошла мимо телевизора, чтобы добраться

до фотографий на другой стороне.

На полке стояла тройная рамка — единственное, что занимало место.

В центре — официальная свадебная фотография Рокки и Таннера в окружении Мерри в смокинге, Дэйва, Веры, Девина и сыновей Таннера от первого брака: Джаспера и Триппа.

Правый кадр — Таннер и Мерри, обнимающие друг друга за плечи, — менее формальное позирование, но все же сделанное свадебным фотографом в том же месте, что и средний снимок.

Левый кадр — Мерри в смокинге и Рокки в свадебном платье. Он обнимал ее обеими руками, а она обхватила его своими. Ее щека прижалась к плечу брата, их глаза были устремлены в камеру. Они оба улыбались, но Рокки, казалось, еще и плачет.

Я поняла, что Рокки сделала эту подборку для своего брата. Скорее всего, и другие фотографии она оформила для него.

И меня потрясло, что все, что у него было, все, что было им в квартире, — это его отец, его сестра, его племянница и дальняя семья его сестры.

Я была так погружена в эти мысли, что с удивлением почувствовала тепло Мерри у себя за спиной, его руку, касающуюся моей талии, и его губы у моего уха, говорящие:

— Лучший день в моей жизни.

Я уставилась на фотографию, пропуская эти слова через себя, желая поверить. Хотелось бы верить, что он не думал так о дне, когда женился на Мие.

— Наконец-то хоть у одного члена семьи Меррик хватило смелости удержать счастье, — закончил он.

Я повернулась, и он поднял голову, воспользовавшись возможностью, провести рукой по моей талии и положить ее мне на поясницу.

— Круто, что у твоей сестры есть такая возможность, Мерри, — сказала я ему, и его губы скривились.

— Более чем круто для нее, детка.

— Да, но лучший день в твоей жизни? — осторожно спросила я.

Он посмотрел на раму, потом обратно на меня, когда его левая рука оказалась по другую сторону моей талии.

— К счастью для меня, я еще не умер.

Я подняла руки и положила их ему на грудь, скривив губы.

— С этим повезло и мне.

Его ухмылка стала еще шире, но лишь на мгновение, после чего она угасла.

— Ты в порядке, милая?

Он видел меня насквозь.

Я сделала глубокий вдох, прежде чем поделиться:

— Итан у Мими. В будний день и с ночевкой.

Его левая рука скользнула к моей спине, а правая сильней надавила на меня.

Мой голос был странным, тоненьким и дрожащим, когда я призналась:

— Я делюсь своим утренним временем с ним. Она соберет его в школу.

— Ты жертвуешь утром со своим ребенком… ради меня. — По тому, как Мерри это произнес, я поняла, что он понимает всю важность для меня этого события.