Не сдавайся
Шрифт:
— Мерри, — прошептала я, переместив руку с его задницы в волосы, и крепко сжала пальцы.
Он вошел в меня, и внезапно меня пронзило.
— Мерри, — задыхалась я, наши губы и языки соприкоснулись, и я застонала.
Размеренность покинула Мерри, и он стал быстрее, сильнее вбиваться в меня, проникая глубоко проникая. Тела наши соединились, а его язык стал таким же жадным, как и его член, проникающий в меня. Мой оргазм все длился и длился.
Я держалась за его волосы, мои ноги плотно обхватили его бедра, моя рука скользила по его спине,
Когда он, наконец, прервал поцелуй, но не разорвал окончательно связь наших губ, его хрип смешался с моим стоном.
Он глубоко вогнал свой член и простонал:
— Шер, — прежде чем его тело выгнулось, и его рык освобождения заполнил мой рот.
После этого Мерри оторвался от моих губ и вошел в меня еще раз: сильно и глубоко, прижимаясь лбом к моей шее.
Я почувствовала, как он покидает меня, и начала гладить его, проводя кончиками пальцев по волосам, спускаясь ниже по четким линиям мышц его спины, остальная часть меня не двигалась.
Руки Мерри крепко сжали меня, прежде чем он переместился и поцеловал мою шею, а затем поднял голову.
Мы смотрели друг другу в глаза. Я продолжала поглаживать его тело.
Мерри убрал одну руку, обхватил мою шею и провел большим пальцем по горлу, вверх, по челюсти, по щеке, потом по губам, где и остался скользить, вперед-назад, вперед-назад. Более мягкий вид притязаний, хотя от меня уже ничего не осталось.
Если он хотел меня, то я уже принадлежала Гаррету Меррику.
Вся до конца.
Мы оставались так лежать еще долгое время. Без слов.
Но они и не были нужны. Хоть раз в жизни я надеялась, молилась, мечтала, что у меня все получится. И похоже, так оно и было.
Без предупреждения, но достаточно мягко, Мерри выскользнул из меня и откатился в сторону, переложив меня на бок.
Он так же медленно отстранился, и мои ноги автоматически сомкнулись, потеряв опору на его бедрах.
Мгновение и он уже был на краю кровати и не сводил с меня глаз. Наш зрительный контакт разорвался только, когда взгляд Мерри прошелся по мне.
Вновь встретившись со мной взглядом, он проговорил:
— Не двигайся.
Я кивнула.
Мерри встал с кровати и подошел к одной из трех дверей в комнате.
Когда он исчез, там зажегся свет, и я поняла, что это ванная комната.
Он просил меня не двигаться, но после его ухода я осознала, что нахожусь в спальне Гаррета Меррика, и воспользовалась возможностью быстро осмотреться.
Судя по тому, что я ранее увидела в его квартире, я не удивилась, что и здесь не так уж много всего. Две тумбочки. На них две лампы. Высокий комод с шестью ящиками. Лампа на нем. Кровать.
На тумбочке, которая стояла прямо передо мной, лежала мелочь, скомканные квитанции, использованная пачка жвачки, зажигалка и все.
Оглянувшись через плечо на другую тумбочку и комод, я увидела там еще больше подобного хлама и будильник.
Разве что на комоде стояли три награды, но явно
На одном из них был изображен человек, стоящий с винтовкой на плече и смотрящий в прицел. Второй приз, не такой высокий (но все же не маленький), был выполнен в форме другого человека в той же позе, но с пистолетом в руках. На последнем, который был чуть меньше, мужчина лежал на животе с нацеленной винтовкой.
И больше ничего.
Как и во всем остальном доме: функциональность и ничего лишнего.
Единственным сюрпризом стала мебель. Хотя на стенах не было ни гравюр, ни какого другого намека на индивидуальность, мебель в этой комнате была очень красивой. Потрясающее дерево — не темное и не светлое. На ящиках комода и тумбочек и гораздо эффектнее — на высоком изголовье кровати, дерево было рельефным орнаментов, великолепным и мужественным, но я бы не возражала заполучить такое и себе.
В ванной погас свет, и я потеряла интерес к мебели Мерри, когда увидела, как он возвращается ко мне.
Да, волосы на его животе, явно указывали на то, что ни в коей мере нельзя было назвать сокрытым сокровищем (а ведь совсем недавно это самое сокровище было сокрыто прямо во мне) и вызывали благоговейный трепет.
Сокровище, на которое они указывали, было просто потрясающим.
У Гаррета Меррика был прекрасный член, даже сейчас, будучи полутвердым после занятий любовью со мной.
Длина была, пожалуй, чуть выше средней.
А вот обхват был значительным.
К сожалению, я потеряла его из виду, поскольку комната погрузилась в темноту.
Я почувствовала, как прогнулась кровать, как зашелестело постельное белье. Это прекратилось, когда я обнаружила свою лодыжку в руках Мерри, и даже в темноте он быстро расстегнул мою босоножку и снял ее. И следом перешел к другой. После этого кровать вновь зашевелилась, и за полсекунды до того, как я обнаружила, что на меня накинуты одеяла, я оказалась в объятиях Мерри.
— Мне больно это говорить, — начал он после того, как уложил нас так, как хотел (и, чтобы было понятно, как хотела я). — Но мне уже не двадцать. Ты так смотришь на мой член, милая, но после того, что у нас только что было, тебе придется дать мне немного времени. — Он сделал паузу, прежде чем закончить: — Не меньше двадцати-тридцати минут.
Я тихонько засмеялась, придвигаясь ближе к Гаррету Меррику в его постели. И его обнаженное тело обнимало меня.
Должно быть, ему это понравилось, потому что мужские руки крепко обхватили меня.
Внезапно все происходящее обрушилось на меня с такой силой, что я удивилась, почему это не разнесло меня на куски.
Гаррет Меррик потратил более двухсот долларов на ужин со мной. Он сказал мне, что хочет поцеловать меня, зная, что будет означать мой ответный поцелуй. Он занимался со мной любовью, занимался со мной, со мной.