(не) случайная ночь с боссом

Наварская Тая

— Да какой уж это талант, — отмахиваюсь. — Забава, не иначе.

По дороге в ресторан мы обсуждаем самые разные темы: большой спорт, технику, в которой я ничего не понимаю и больше слушаю, литературу, в которой я разбираюсь немного лучше, и путешествия. Выясняется, что Александр Анатольевич объездил чуть ли не весь земной шар. Даже в Австралии умудрился побывать. Короче говоря, по сравнению с его богатым опытом, мои ежегодные поездки в Турцию — лишь детское баловство.

Когда автомобиль останавливается у роскошного отдельно стоящего здания ресторана,

Вавилов первый выходит наружу и галантно распахивает передо мной дверь. Честно сказать, от его изысканных манер у меня кружится голова. Дима никогда не вел себя по-джентельменски, да и я особо на этом не настаивала, считая, что времена красивых мужских жестов уже давно прошли. Но, оказывается, и в наши дни есть уникумы, для которых учтивость — не пустой звук.

Ко входу ведет красивая, выложенная брусчаткой тропинка. Однако есть здесь один недостаток: шпильки моих туфель то и дело застревают в швах, и от этого походка делается несколько дерганой. Заметив это, Александр Анатольевич притормаживает, а затем ловким движением просовывает мою ладонь под свой локоть, вынуждая взять его под руку.

— Держись, Ангелина, — кидает на меня косой насмешливый взгляд. — Не хочу, чтобы ты упала.

— Спасибо, — лепечу я, обхватывая пальцами ткань его пиджака.

Меня тут же обдает умопомрачительным теплом его тела, и я томно закусываю губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон восхищения. Вавилов такой высокий и крепкий, что рядом с ним я ощущаю себя натуральной дюймовочкой. И пахнет от него просто восхитительно. Каким-то древесно-хвойным парфюмом, который на сто процентов ему подходит.

Мы идем с ним рядом, и по организму разливается приятная слабость. Сейчас впервые за много дней я чувствую себя счастливой. Предательство Димы кажется каким-то далеким и нереальным, а раны души потихоньку затягиваются. 

Глава 18

Внутреннее убранство «Богемы» поражает своей красотой. Здесь все так утонченно, элегантно и со вкусом. Играет ненавязчивая джазовая музыка, свет приглушен, официанты одеты в кипенно-белые рубашки и перчатки. Народу в ресторане немного, но нельзя не заметить, что публика собралась, что называется, «сливочная»: мужчины в дорогих костюмах, женщины в сверкающих бриллиантах.

Приветливая девушка-хостес в черном платье-футляре встречает нас у входа и провожает за уютный столик, которой находится в небольшом отдалении. Здесь меньше света и больше уединения.

Мы с Вавиловым садимся друг напротив друга, и он тут же заказывает у почтенно улыбающегося официанта бутылку Дом Периньон.

— А вы разве не за рулем? — спрашиваю робко.

— Не проблема, — отмахивается он. — Позвоню Ивану, она нас отвезет нас, куда нужно.

Когда мы наконец определяемся с заказами и озвучиваем их, я откладываю меню в сторону и принимаюсь озираться по сторонам. На это раз неспешно и с утроенным вниманием.

— Вы здесь часто бываете? — интересуюсь, разглядывая гигантские хрустальные люстры на потолке, которые, несмотря на свои размеры, не кажутся громоздкими. В интерьере ресторана преобладает

неоклассика. Выдержанная и подчеркнуто стильная.

— Да не так чтобы очень, — пожимает плечами мужчина. — Захаживаю время от времени. Периодически провожу здесь деловые ужины.

— Наш тоже можно назвать деловым? — улыбаюсь я.

Ведь все-таки, как ни крути, Вавилов — мой босс, а я — его подчиненная.

— Боже упаси, Ангелина, — посмеивается он, откидываясь на спинку кресла. — Наш ужин носит исключительно неформальный характер. С красивыми женщинами чертовски сложно вести дела.

Его комплимент нежным перышком проходится по моей самооценке, и я вдруг смелею:

— Почему же?

— Внимание, знаешь ли, рассеивается.

— А как же Мадлена Георгиевна? — не унимаюсь я. — Она ведь такая красивая.

— Мади? — Вавилов изображает удивление. — Мы с ней знакомы уже лет эдак сто, так что мое отношение к ней несколько иное: она — моя правая рука.

— Здорово, когда есть люди, на которых можно положиться.

— Знаю, со стороны Мади может показаться той еще стервой, — продолжает он. — Но, поверь, Ангелина, это в большей степени напускное. В бизнесе нужно быть толстокожим, а иначе — съедят. Мади чертовски умна и надежна, за это я ее и ценю.

«А еще она влюблена в вас», — хочется добавить едко, но я, конечно же, сдерживаюсь. Еще не хватало передавать боссу слухи, которые гуляют в офисе.

Официант приносит заказанное Вавиловым шампанское и разливает его по бокалам. Александр Анатольевич поднимает свой в воздух и, вкрадчиво понизив голос, произносит:

— Давай выпьем за тебя, Ангелина. И за то, чтобы в твоей жизни как можно быстрее все наладилось.

— Спасибо, — улыбаюсь я, и мы легонько чокаемся.

— И чтоб больше никаких слез в туалете, — шутливо добавляет он, пригубив шампанское.

— Хорошо.

Вслед за Вавиловым я тоже делаю небольшой глоток, а затем ставлю бокал на стол и продолжаю расспрос:

— Александр Анатольевич, а вы с детства знали, что будете успешным и богатым?

Возможно, мой вопрос звучит по-детски, но мне правда интересно. «Омега групп» — это огромный холдинг, в который входит множество разных бизнесов, принадлежащих семейству Вавиловых. Если верить Гуглу, отец Александра Анатольевича начал создавать империю с нуля, а дети подхватили и развили ее до гигантских масштабов.

— В общем-то, да, — подумав, отзывается мужчина. — Отец всегда внушал нам с братьями, что мы станем его приемниками. Мы росли с этой мыслью.

— Должно быть, он очень гордится вами.

— Хотелось бы, но вряд ли, — смеется он. — Что бы мы ни сделали, каких бы результатов ни достигли, старику все мало. Он жуткий перфикционист.

— Наверное, отчасти поэтому вы столько и достигли, — философски замечаю я.

— Не спорю, — соглашается босс, а затем подается корпусом вперед и добавляет. — Но, знаешь, Ангелина, иногда я мечтаю не являться частью великой империи отца. Быть свободной, ни от кого не зависящей единицей и полностью контролировать свою жизнь.