(не)случайная Жена
Шрифт:
— Прости меня, — сказал он и я вздрогнула всем телом.
— Что? — неверяще произнесла, глядя, как мужчина, одним слитным движением оказался рядом. Сел на колени и взглянул мне в глаза, повторив: — Прости. Я повел себя недостойно в ту ночь. И очень жалею, что не могу повернуть время вспять.
Я открыла было рот, чтобы ответить, но он качнулся вперед и уткнулся лбом в мои колени и как-то глухо, еле слышно, застонал.
Рука дрогнула, чтобы пригладить его волосы, но я остановила себя, и лишь смотрела, как он сидит передо мной, такой огромный и вместе с тем, похожий на ребенка.
— Лея, — проговорил глухо король. — Дай мне шанс…
— Вы подписали
«Что, если это говорит не он? Что, если это тяга дракона к своей паре?» — подумала я.
На столе остывал чай. В камине догорали дрова, а мы продолжали так сидеть. Он — обняв мои колени, и я, под пледом, казавшимся мне невероятно тяжелым. Ночь медленно текла, похожая на черную реку. Я откинулась на спинку кресла понимая, как сильно устала, и Грегор вздрогнув, сел прямо, глядя на меня.
— Ест что-то еще, что вы хотели бы знать, Ваше Величество? — спросила я, понимая, что сон подступает и силы нет противостоять усталости.
Грегор заметил мое вялое состояние. Спохватился. Встал и с удивительной легкостью, будто я ничего не весила, подхватил с кресла на крепкие руки. Прижал к груди, сказав:
— Совсем я тебя замучил, Лея, — и понес к спальне. Я зачем-то кивнула, почти сонно запротивилась, сказав: «Я и сама прекрасно дойду!» — но он и не подумал поставить меня на ноги. Открыл дверь ногой, внес меня в комнату и уложил на кровать. Я с каким-то облегчением, упала щекой на подушку, пахнувшую свежестью и цветами. Покосилась на новоиспечённого мужа, опасаясь, что будет требовать исполнения супружеского долга. Кто его знает, вдруг решит воспользоваться подходящим моментом, но Грегор лишь укрыл меня одеялом, отложив в сторону плед, и сел рядом, глядя странными глазами.
— Спи, — мгновение спустя, произнес он и я послушно закрыла глаза, понимая, что король сдержит свое слово. Не прикоснется ко мне.
Темнота подступила, окутала со всех сторон. Такая мягкая и удивительно теплая. Я перевернулась на бок, устраиваясь поудобнее, и уснула, чувствуя невероятное облегчение от того, что рассказала королю истинную причину своего поступка.
Уже позже, балансируя на краю между сновидением и реальностью, кажется почувствовала прикосновение горячих губ к своему виску, а затем и к губам. Лениво приоткрыла глаза, но веки будто налились свинцом, и, мгновение спустя, я уснула на нашем брачном ложе.
Грегор долго сидел на краю кровати, глядя на спящую жену. Сидел и думал о том, как в его душе что-то сворачивается в комок, будто огромная кошка, решившая прилечь и поспать. Злость, ярость, все плохое исчезало, стоило ему взглянуть на девушку, спящую на его постели.
Она лежала, подложив под щеку руку. Видимо, самая привычная поза для молодой королевы, потому что, в прошлый раз она спала именно так. Он запомнил. И сейчас смотрел на нее, понимая, как сильно хочет, чтобы она осталась рядом. И уж намного дольше, чем какие-то девять несчастных месяцев. Но, сам виноват. Судьба подарила ему истинную пару, ту, которую многие ищут всю жизнь, да так и не находят. А ему счастье само приплыло в руки. И, возможно, именно сейчас, он даже испытывал долю благодарности к Клаудии, благодаря которой нашел Лею. Нет. Он не оправдывал подлость, но понимал, что, если бы не интриги Водных, вряд ли он заметил бы Лею, ту, которая
Грегор тяжело поднялся с кровати и начал раздеваться. Затем, отбросив одежду в сторону, лег со своей стороны кровати, отодвинувшись так далеко, как только смог. Понимая, что, если коснется ее теперь, сорвется. А подобного он просто не мог себе позволить.
Нет. Он будет открываться перед ней медленно. Он не станет спешить и торопить события. Он покажет ей, как прекрасна жизнь и как она сможет быть счастлива с ним, а он — с ней.
Дракон внутри короля заворочался, требуя свое. Но Грегор лишь стиснул зубы и уткнувшись лицом в подушку, закрыл глаза, мечтая о том, чтобы уснуть и не страдать от сводящей с ума близости той, которая стала его женой.
Тиль и сам не понял, почему напился этой ночью. Он покинул праздничный стол едва ли не сразу после ухода брата. Поднялся в свои покои и вызвал слугу, велев тому принести самое крепкое спиртное, какое только было во дворце. А затем сидел до рассвета и пил, глядя куда-то перед собой, в пространство окна, где черное небо постепенно светлело, приобретая краски пробуждающегося дня.
Голова почти не соображала, перед глазами стояла проклятая лента и ее не менее проклятое сияние. И Грегор, смотревший на Лею так, что Тиль сразу понял — брат ни за что на свете не отпустит девушку от себя. И не ребенок тому причина. И даже не лента, показавшая истинность этого брака.
Просто Грегор впервые в своей жизни влюбился. Это было заметно даже невооруженным глазом, а Тиль всегда умел видеть. Вот только сегодня он предпочел бы ослепнуть, только бы не разглядеть в сиянии королевского взора чувство, отражающее его собственное.
Они влюблены в одну и ту же женщину. И то, что пока Лея не отвечает на чувства Грегора давало слабую надежду до того, как Тиль узнал, что она и король предназначены друг другу.
Надо же! Кто бы мог подумать, что истинные пары- не сказка, не легенда, для романтических дурачков, а самая настоящая истина! Уже скоро, и Тиль это понимал, Лея почувствует на себе притяжение пары. Грегор уже почувствовал, потому и светился от счастья, целуя невесту там, в храме, перед алтарем, на глазах у своих придворных. Ее потянет к королю, и будет забыт пункт договора, прочитав который, Тиль глупо решил, будто у него есть шанс.
Взглянув на опустевшую бутылку, принц сухо рассмеялся и запустил пустым тяжелым стаканом, с каким-то отчаянным удовольствием слушая звон разбитого стекла и своей мечты. Надежда была, но такая призрачная, что он пытался ухватиться за нее, как утопающий хватается за соломинку. Лея — человек, а значит…
«А значит, ты просто не можешь отступиться, — сказал он себе с горечью, переполнявшей его сердце. — Она носит под сердцем сына твоего брата, а ты еще пытаешься на что-то рассчитывать. Дурак!».
Тиль вздохнул и закрыл глаза, не замечая, как солнце вползает в его комнату через раскрытое окно, выпуская в мир новый день.
Утро пришло холодное. С дождем, бившим в окна, с почти яростными порывами ветра, рвавшими тяжелые облака, медленно плывущие над Ранногаром(5) и бросавшими на замок и окрестности такую могучую тень, что казалось утро обратилось вспять. И в свои права снова вступила ночь. Но Вендель Роттергейн едва посмотрел на ненастье, пока умывался из бронзового таза, стоя в своей спальне и почти не глядя на слугу, державшего пушистое полотенце.