(не) случайный наследник для босса

Наварская Тая

Я зависаю. Как-то не привыкла говорить с начальством о работе, сидя на диване.

– Ну садись же, Ангелин, садись, – слегка раздраженно бросает Александр, проводя ладонью по волосам. – Мне тебя что, с задранной головой слушать?

Сглатываю волнение и осторожно опускаюсь на краешек дивана. Он не сказать, что маленький, но и не гигантский. Обычный двухместный диванчик для посетителей. Даже сидя по разным сторонам, мы с Вавиловым все равно будем слишком близко друг к другу.

– Так вот, – прокашлявшись, предпринимаю очередную попытку отчитаться, –

я внимательно изучила документы и обратила внимание на парочку неоднозначных моментов…

– Выпить не хочешь? – неожиданно предлагает Вавилов.

Складывается впечатление, что он вообще меня не слушает. Что ему нет никакого дела до моего отчета. Его мысли явно заняты чем-то другим. Возможно, он до сих пор прокручивает в голове недавний разговор с Юлией.

– Нет, спасибо, – сухо отзываюсь я.

Немного обидно. Я, значит, весь день убила, чтобы разобраться с этой английской писаниной, а он не может уделить пары минут, чтобы меня выслушать.

Александр встает и, приблизившись к добротному шкафу из темно-коричневого дерева, распахивает его. Там обнаруживается серебряный поднос, на котором стоит хрустальный штоф с темным содержимым и два стакана олд фешен*. В один из них мужчина наливает янтарную жидкость и, взяв его в руки, возвращается обратно на диван.

Я удивленно кошусь на Вавилова, гадая, какие события вынуждают его пить прямо в офисе. Нет, понятно, что официально рабочий день уже окончен, но я-то все еще тут. С отчетом к нему пришла.

– Твое здоровье, – глухо бросает Вавилов и делает небольшой глоток.

Надо же, даже не поморщился. Будто минералки хлебнул.

– Так я могу продолжить? – снова подаю голос, пока Александр бесцельно блуждает взглядом по кабинету.

Вдруг он поворачивает голову и фокусируется на мне. В синеве его глаз плещется штормовое море, поэтому они кажутся чуть более темными, чем обычно. Я смотрю на него и теряюсь от собственных противоречивых ощущений.

С одной стороны, это все тот же Вавилов, которого я знала когда-то. Уверенный, сильный и бесконечно властный мужчина. Но, если приглядеться, можно заметить, что он все же изменился. Его взор стал более мрачным, на лице читается отпечаток непроходящей усталости, а заломы морщинок у глаз стали чуть глубже…

Интересно, он счастлив? Доволен своей жизнью? Или в его мире тоже все далеко не гладко?

* Олд фешен - низкий и широкий стакан с толстым днищем.

Глава 22

Пока я размышляю над вопросами, связанными с личной жизнью Вавилова, он продолжает щупать меня глазами. Именно щупать, потому что его взгляд не просто ощутим – он вполне осязаем. Не берусь утверждать наверняка, но такое чувство, будто он оставляет на моей коже полыхающие отметины.

Медленно выпускаю скопившийся в легких воздух через нос и снова повторяю свой вопрос:

– Я так понимаю, мой отчет сейчас не ко времени?

– Да, пожалуй, что так, – после небольшой

паузы кивает Вавилов, а затем снова отпивает немного янтарной жидкости из стакана.

– Тогда я пойду. Документы занесу завтра.

С этими словами я делаю рывок, намереваясь подняться на ноги, но Александр неожиданно обхватывает мое запястье, вынуждая плюхнуться обратно на диван.

– Останься, Ангелин. Пожалуйста.

Его пальцы по-прежнему сжимают мою кожу, и от этого по телу один за другим бегут электрические импульсы. Мне не больно, нет… Но очень страшно. Страшно, что сейчас наша история может повториться. Что я сорвусь с обрыва и упаду в пропасть болезненного влечения к мужчине, который никогда не станет моим.

Лучше б он меня не касался. Лучше бы не травил мою и без того затравленную душу.

– Я не могу, – мягко высвобождаю руку из его захвата, но с места все же не двигаюсь. – Мне домой пора. Давно уже…

– Я понимаю, – он кивает. – Но пять минут погоды не сделают. Может, все же выпьешь?

Протягивает мне свой бокал, на дне которого поблескивает медный напиток.

Напряжение кувалдой бьет по нервам, и я, плюнув на условности, отпускаю вожжи. Принимаю из рук Александра стакан и залпом опрокидываю в себя его содержимое. Горло и пищевод схватываются нестерпимым жаром. Приложив ладонь к губам, я морщусь.

– Редкостная дрянь, – хриплю через силу.

– Согласен, – усмехается Вавилов. – Десять тысяч зеленых на ветер.

– Это стоит десять тысяч долларов? – в ужасе переспрашиваю я.

– Угу, – Вавилов кивает на автомате, но по лицу видно, что его мысли уже далеко.

Какой кошмар! Я только что хлебнула напиток, цена которого составляет четверть стоимости операции для Дани! Операции на открытом сердце, представляете? А это всего лишь бутылка элитного алкоголя! Все же в этом мире есть какой-то перекос!

Александр откидывается на спинку дивана. Недолго думая, я следую его примеру. То ли это градус играет в крови, то ли я просто устала сидеть натянутой струной.

– Ты такая красивая, Ангелина, – его сиплый голос внезапно нарушает затянувшуюся тишину. – Эта твоя грация, эти глаза на пол лица, эти локоны пшеничные, – он аккуратно касается кончиков моих волос. – В кого ты такая, а?

Таким тоном он разговаривал со мной лишь однажды. Той ночью, когда я забеременела.

– Думаю, в маму. Она у меня красавица, – с улыбкой отзываюсь я, но внутренне все же напрягаюсь.

Мне не нравится, куда Вавилов клонит. Комплименты, томные взгляды и пребывание с ним наедине – слишком скользкая дорожка. Наше общение – словно танец на тонком льду. Одно неловкое движение – и хрупкая опора под ногами треснет.

– Любопытная штука – гены, – задумчиво тянет он. – Дети так много берут от своих родителей.

Господи. А вот эта тема мне не просто не нравится – она меня парализует! Гены, сходство с родителями… Пусть еще скажет, что диагнозы тоже по наследству передаются! Тогда моя выдержка точно осыплется в крошево.