Не смейся, ведь я люблю
Шрифт:
сейчас не время шутить.
– Прости. Я понимаю, отчего ты так взволнован. Она твоя девушка, и ты ее любишь. От всего
сердца надеюсь, что вы решите ваши проблемы.
– Не знаю, будет ли решение.
– Если хочешь, я сама поговорю с ней...
– Нет, лучше не стоит.
– Как скажешь. Ты знаешь, я всегда помогу тебе, можешь на меня рассчитывать.
– Спасибо.
Парень открывает дверь и пулей вылетает из дома Элизабет. Он бежит, не переставая думать о
совершаемой им на протяжении всех этих месяцев
не станет доверять ему, и у нее есть на это веские причины.
По дороге к “Констанции” Рауль несколько раз останавливается глотнуть воздуха и перевести
дыхание, а попутно написать Валерии:
Вал, я очень сожалею. Надеюсь, мы очень скоро поговорим, и я смогу объяснить тебе все, что
случилось. Я тебя холю. Любимая, ты даже не представляешь, как я раскаиваюсь. Мне просто
необходимо поговорить с тобой и расставить все точки над i. Я никогда не перестану любить тебя.
Ответь мне, пожалуйста. Ты не знаешь, в каком я отчаянии. Ты нужна мне, Вал. Напиши мне, прошу тебя, ради бога, напиши.
Парень не получает ответа ни на одно свое сообщение, и с каждой проходящей минутой молчание
Валерии становится для него все большей пыткой.
Наконец, Рауль добирается до кафе. Войдя, он ищет девушку взглядом, но не находит. Он
спрашивает о ней одного из официантов, и тот сообщает, что несколько минут назад Валерия ушла в
сопровождении девушки с синими волосами. Раулю остается только одно – пойти к ней домой и
молиться, чтобы она была там и захотела поговорить с ним. Опять на светофоре красный, и парень
снова звонит Валерии. Он понимает, что все его попытки тщетны, и Вал не возьмет трубку... Но на
этот раз на звонок отвечает заплаканный голос:
– Я не... понимаю. Я... ничего... не понимаю.
– Милая, ты где?
Но Валерия не отвечает. С другой стороны слышны только постоянные всхлипы и окружающая их
тишина. У Рауля сжимается желудок, и разрывается душа. Это он виноват, это из-за него
фантастически прекрасной, самой лучшей девушке в мире так плохо.
123
– Вал, скажи мне что-нибудь. Ты дома?
Ответа нет, даже слабенький, непрерывный девичий плач куда-то исчез. Мгновение спустя на
другом конце провода в разговор вступает уже другой человек:
– Рауль, это ты?
– Альба?
– Да, это я. Я сейчас у Валерии дома.
– Черт, останься там, пока я не приду, прошу тебя.
– Успокойся, я отсюда ни на шаг, с места не сдвинусь.
Рауль быстро дает отбой, и вот теперь он, сломя голову, несется к улице, на которой живет его
девушка. Черт, ну как он мог так предать ее? В эти минуты он заслуженно чувствует себя подлецом, подонком, последней сволочью. А вот она... она не заслуживает той боли, что он ей причинил. Вал
заслуживает только счастья, и чтобы с ней обходились как с принцессой. Он никогда не должен был
обманывать ее, и тогда они не оказались бы в подобной ситуации, а теперь поздно. Уже слишком
поздно улаживать то, что не имеет решения.
Глава 50
– Ты будешь продолжать чатиться? – спрашивает Палома Марию во время прогулки по городу. Они
идут, сами не зная куда, все дальше удаляясь от Старбакса. Уже вечереет, но девушкам все равно.
Между ними установились те же отношения, что и при общении посредством компьютера и
клавиатуры, и с каждой проходящей минутой эти отношения становятся все теснее.
– Не знаю. Вначале я вошла на сайт из интереса, чтобы узнать, что думают другие девчонки, которые чувствуют то же, что и я.
– И я тоже сначала вошла из любопытства.
– Но очень скоро я поняла, что на этом сайте много информации не получишь. Там слишком много
парней, выдающих себя за лесбиянок и выискивающих необычные истории. Очень трудно отличить, когда люди врут, а когда говорят правду.
– Это точно. Даже я соврала тебе и послала фото другого человека.
– Я тоже сказала тебе свой истинный возраст только когда мы познакомились.
– Да, все врут время от времени. Нет ни одного абсолютно честного, правда?
– Как ни печально, но ты права.
– И ты полностью подсела на чат?
– Думаю, да, хотя в последние дни я поняла, что подсела не на сайт, а на тебя.
Эти слова Марии волнуют Палому. Горячая благодарность подружки вызывает у Мери улыбку.
Паломе тоже хотелось бы взять Марию за руку и гулять с ней вот так, крепко держась за руки, как
прогуливаются многочисленные виденные ими парочки, но они всего лишь подруги. К тому же, Палома тоже не готова выставлять свои чувства напоказ всему свету.
– Трудновато быть лесбиянкой, – вдруг говорит та, что поменьше, с какой-то безнадежностью, – да
еще и в пятнадцать лет.
– Так не должно было быть.
– Но это есть, и ни ты, ни я не можем никому признаться в этом. Это наш секрет.
– Таковы обстоятельства: общество с его предрассудками и неприятием непривычного, это вечное: