Не стать зверем
Шрифт:
— Это как-то влияет на перемещения, ну, какой кристалл стоит, природный или искусственный? — поинтересовался Саша.
— Нет, не влияет, за исключением долговечности и надежности. Когда кристаллы меняли, или меняют сейчас, все старые ариады — а они в хорошем состоянии, они фактически вечные, — собирали и складывали в одно место. В старые шахты под Карраной.
— Зачем? Их можно повторно использовать?
— Конечно. Во-первых, для тех же шеадров, если вдруг возникнет какая-нибудь проблема. Во-вторых, из тех же синтетических ариадов делают концентраторы и щиты, они прекрасно впитывают любую стихию, но фишка в том, что природный ариад имеет емкость в два раза больше искусственного. Третье — это самое ценное и самое дорогостоящее
— Действительно умножает? — полюбопытствовал Саша.
— Ну, у меня есть один природный ариад, — признался Кинэн. — Особых свойств я за ним не заметил, но вот ясность мысли и какое-то небольшое улучшение настроения и самочувствия он действительно приносит, если носить его с собой. Я, кстати, и ношу, — он показал Саше небольшой ярко-голубой камень на цепочке, вытащив его из-под рубашки. — Можно, я думаю, иметь его в качестве талисмана или украшения, но не более. Мифы всегда или прекраснее, или страшнее реальности, — хмыкнул он. — Кстати, природные ариады есть в сокровищницах многих сильных мира сего, если будешь на балах и приемах, присмотрись к их драгоценностям. Да, природный ариад — синий, а искусственный — бесцветный, прозрачный.
— То есть, настоящая ценность Карраны — это склад ариадов где-то под городом, — констатировал Саша.
— Именно. Отвечают за сохранность и за использование этого резерва Реваль и Ширин. Иногда что-нибудь из запаса используется, иногда их пополняют, добыча-то ведется, но немного ее нынче в наших мирах. И считается, что месторождение под Карраной не выработанное. Вот тут я не знаю подробностей, слишком уж старая это история, старее архивов моего Горностая.
— Понятно, — усмехнулся Саша. — Неприкосновенный запас. Любопытно… Насколько сложно отыскать хранилище?
— Не знаю, — вздохнул Кинэн. — Никогда не интересовался. Тут или план катакомб, причем чем старее, тем лучше, или самому исследовать, но для этого надо туда для начала попасть.
— А что, разве туда экскурсии не водят? — полюбопытствовал Саша. — Я вчера там был, по городу гулял и слетал на шеадр-порт посмотреть, так там экскурсии в катакомбы предлагают.
— Ну, это для туристов, — засмеялся Кинэн. — Специально восстановлены два участка. Это туристический аттракцион с освещением, походом к подземному озеру, сияющему гроту, чего-то там еще, не помню уж точно. Но думаю, хорошие планы катакомб должны быть у эмира Эльашра. В разное время она принадлежала разным эмиратам — то Эльашру, то Сеннару, то Сердженту. Так что спроси Зарифа, а еще лучше — его везира. Или каида.
— Взять порт все равно интереснее, — продолжил Саша после паузы. — Если его перекрыть, объем грузоперевозок упадет, Элласар захлебнется, поставки замедлятся, возникнет напряженность и необходимость договариваться. Следующий шаг напрашивается сам.
— Ты хорошо его рассмотрел, порт-то? — насмешливо спросил Кинэн.
— Рассмотрел, — кивнул Саша. — И не раз, летал уже через грузовые терминалы, приходилось. — Стоит в чистом поле огромный ангар, похожий на многоярусный гараж-эстакаду в нашем мире. Много-много ячеек с парковочными пандусами и светофором красного и желтого цветов. Красный — нельзя, идет встречный. Желтый — можно, свободно. Подлетает вимма, паркуется на карнизном пандусе, водитель вставляет карточку оплаты прямо в ворота, ворота поднимаются, вимма влетает, там внутри прямоугольные воротца, красивых картиночек, как на пешеходных шеадари, нет, на внешней вертикальной плоскости межграневой вуали указан регистрационный номер, земля, точное место, географические координаты, условное общепринятое название, если есть. Дальше ты медленно, на минимальной скорости, проходишь через вуаль, и все. В хааре от ангаров — еще ангары, склады, рядом с ними стоянка для всех
— Соображаешь, — уважительно сказал Кинэн. — Ну а что дальше?
— Управление у ангаров внешнее, вся эта пропускная автоматика и платежная система, завязанная на гвор-линии, запитаны от индивидуальной генераторной станции под землей. Достаточно взять генераторный блок и пригрозить его взорвать. Там же микроядерный реактор в качестве источника, какой бы древней, надежной и супербезопасной не была ваша технология, если по ней долбануть, мало не покажется.
— Да уж… никому из местных такое и в голову не придет, ядерным взрывом шантажировать, — хмыкнул Кинэн. — Глобально мыслишь. Ну допустим, взял ты ее, — продолжил он. — Удержать бы.
— Реваль принципиально придерживается политики невмешательства, — сказал Саша. — Будут переговоры.
— Отбиваться придется не от Реваля.
— А от кого тогда?
— Ну, например, Хэйгена с Гевором. Они давние союзники. Реваль, опять же, в этом случае, их полностью поддержит, и Ширин тоже.
— А какое основание будет у Хэйгена сюда лезть?
— Если Реваль попросит его вмешаться и защитить шеадры от разрушения, он будет обязан это сделать.
— Тогда надо, чтобы Хэйген занимался своими делами, и ему некогда было смотреть в сторону Ар Шамаля, — прокомментировал Саша. — Хорошо, что Анг Мирт не спит. Мне достаточно снять нагов с совместных вылетов на прорывы, и ему сразу станет не до защиты чужих шеадров.
— Вторая сторона, которая может вмешаться — это Ширин. Своих боевых сил у ее поменьше, ассасины только, личная гвардия, зато возможности поинтереснее, — продолжил Кинэн. — Она легко обратится за помощью к шеннон-арским бреннам, а у тамошних кланов у каждого своя боевая дружина, да и цапаются они друг с другом регулярно. Думаю, они с радостью откликнутся. Плюс школа Джмар под боком, щиты-концентраторы-стрелы Некроса, стрелы стазиса, технология маар-пробоя… это тебе не саблей махать.
— Стрелы некроса-стазиса и у меня есть, — сказал Саша. — Жаль дальность у них небольшая, и из-за того, что наконечник хрупкий, пробивная способность не очень. Но мы над этим работаем, — широко улыбнулся он.
— Зашибись! — воскликнул Кинэн восторженно. — Чур я первый, когда доделаешь.
— А Ширин почему?
— У нее в Сердженте и в Кельбеле очаги, а в Эльашре — домен. Она в своем праве. Кроме того, на шеадр порт завязаны все, пожалуй, кроме Альсара с Даллахом. У всех есть свой интерес, каждый что-то с него имеет. Так что ты бы с ним поосторожнее, не торопись, с Кольером посоветуйся, он много чего знает.
— Кольер против, — огорченно сообщил Саша. — Но он и против Рувабе был. Я его понимаю, он осторожничает и боится за меня. И он консервативен, как никто.
— Поживешь подольше, сам поймешь, что это не консерватизм, а самозащита, — фыркнул Кинэн. — Думаешь, почему Вечные гибнут?
— Ну, кто-нибудь убивает их человеческого носителя, — сказал Саша со смешком. — Другого способа, как я понимаю, нет. Прежнего Вагабра, например, убрал Корт Лессена, когда он попытался в очередной раз ущемить их права.
— Ему почти пятьсот лет было, — хмыкнул Кинэн. — Потерял осторожность. Корт Лессена к тому моменту почти полностью состоял из молодежи, недавно получившей власть, наглой, самоуверенной и хитрой. Они не захотели его терпеть, быстро договорившись между собой. Это почти что конфликт поколений, — хихикнул он. — Старик Вагабр забыл, что дети имеют привычку бунтовать и выходить из под контроля, настаивая, что их время — лучше. Чем больше нам лет, тем беспечнее мы становимся, привыкая к вечности и иллюзорной неуязвимости. И гибнем не только в результате заговора, а от банальных бытовых катастроф и рабочих просчетов. А Кольер очень стар, и он — не Вечный, поэтому он никогда не теряет осторожности.