Не стать зверем
Шрифт:
— Откуда вы знаете, — потрясенно прошептала она. — Вам кто-то рассказал?
— Скажем так, у нас было много разных источников информации, — продолжил он, все так же мягко улыбаясь. — Вам не все равно, что происходит с вашим другом. Вы не хотите, чтобы он и дальше становился таким, каким он уже, фактически, стал. А мы… Мы боимся явления Аспида. Нам не нужен черный демон в наших небесах. Мы хотим попробовать как-то, — тут он замялся, подбирая нужное слово, — повлиять на него.
— Он упрямый, — сказала она шепотом, глядя в окно невидящими глазами, перед которыми неожиданно всплыло бледно-голубое утреннее небо с аспидно-черной фигурой змея.
— Мы считаем, что у вас может получиться создать фантом, — сказал Джилейр
— Я не умею рисовать, — прошептала она, очарованная заманчивым предложением.
— Это совершенно неважно, — улыбнулся Джилейр. — Среди нас есть очень талантливые художники. Знали бы вы, какие чудеса могут творить дети Феникса, — он негромко рассмеялся. — Могу вас даже познакомить. Вашей задачей станет создание образа Змея, но образа красивого, благородного, положительного… Если получится — вы станете его хранительницей. Хотите попробовать? — вкрадчиво спросил он.
Юлька долго молчала, глубоко задетая столь притягательной идеей. Почему бы действительно не попробовать? И она медленно, но твердо кивнула.
Джилейр подошел и взял ее за руки.
— Вот и славно, — сказал он.
Через два дня Самир принес ей большой кристалл концентратора, дымчато-пепельный кругляш, до предела заряженный наэром, и акварельный рисунок. На переливающемся нежными утренними тонами розового и золотого небе был изображен величественный змей, паривший над белоснежными пиками гор на фоне хорошо знакомой башни из стекла и стали. Рисунок был явно сделан в Наган-Кархе и дышал удивительной легкостью, полетом, движением… Юлька долго любовалась тонко выписанным телом, полупрозрачными золотистыми крыльями, изящными шипами и роговыми лентами, но потом неожиданно осознала, что одного рисунка для полноценного воплощения недостаточно. Нужен… человек. Сам Саша. А она так ни разу и не видела его после принятия ипостаси.
Но все еще вдохновленная благородной идеей, она решила попробовать. Взяв концентратор в руки, она долго вглядывалась в рисунок, вспоминая черты его лица и те его образы, что сохранились у нее в памяти с прошлых времен — времен Старой Земли, когда они вместе работали. Ну вот, усмехнулась она про себя. Как быстро она стала называть свой собственный дом по-местному… Перебирая в уме драгоценные крупинки памяти, она продолжала любоваться рисунком, а потом, устав, закрыла глаза и стала вспоминать его лицо, пытаясь таки решить, что же осталось в ее душе от былой пылкой и неразделенной любви. Печаль. Сожаление. Немного обиды. И страх — страх, что тот добрый, чуткий, внимательный и заботливый, такой симпатичный человек Саша потерян теперь навсегда. Он больше не Саша, он Нигейр Алекс, Вечный Змей-Аспид, бессмертное и могущественное существо, в котором осталось так мало человеческого.
Когда она открыла глаза, прямо над картинкой парил и переливался бесплотный и небольшой, но вполне реальный Змей. Неужели получилось? Она осторожно взяла оживший под ее пальцами фантом в ладони. Дальше, кажется, надо поместить этот чудный фантомчик в медальон? Держа Змея в одной руке, она подтянула медальон к себе, но когда они соприкоснулись, фантомчик стал быстро скукоживаться и в итоге полностью исчез. На всякий случай Юлька всмотрелась в медальон — изображения в нем не было, а концентрация наэра в кристалле явно уменьшилась, потому что его сочный, рубиновый цвет поблек, превратившись в грязно-розовый. Я сделала Змея из джив, подумала Юлька, потому что моя ударная сила — это джив, но когда эти две силы соприкоснулись, они погасили друг друга. Надо попробовать как-то иначе. Надо делать фантом на той силе, которая не антагонистична наэру. На рох, например. Или на фэйр. Но она не владеет этими стихиями.
Надо
Глава 18. Человеческий облик
Огромный лохматый зубр раздраженно мотал головой, оглядываясь на меня все с большей и большей неприязнью. Ему не нравился человек, блуждавший кругами вокруг него, то отдаляясь, то приближаясь. Зубр не знал, то ли боднуть его толстыми изогнутыми рогами, то ли равнодушно пройти мимо.
Я отошел назад, оценивая размеры опушки леса, на которой он пасся. Как бы отогнать его подальше от поселений разумных существ? Не хотелось бы устраивать безобразие так близко от жилья. Появилась тут у меня одна гипотеза… Как применить ее к Вагабру, я не знал, а вот с Даллахом, если она верна, воплотить ее в жизнь будет вполне в моих силах.
Я сменил облик и поднялся в воздух, еще раз осматривая окрестности. Лес тянулся где-то на два хаара, потом начинались населенные районы — деревеньки Двуликих и смешанные поселения городского типа, расположенные на обоих берегах реки. Что ж, попробуем поаккуратнее.
Поднявшись над лесом чуть повыше, я начал концентрировать на крыльях фэйр, поднимая и разгоняя ветер и создавая воронку и кружась над землей по спирали. Круги мои становились все шире и шире, двигался я, постоянно увеличивая скорость и стягивая все имевшиеся в округе ветры на себя. В конце концов, я сформировал приличную по размерам воронку смерча и оттолкнул ее от себя в сторону Даллаха.
Смерч прокатился по опушке леса, сбил и перевернул массивного зубра, зацепил деревья в лесу и заглох, проложив в чаще небольшую просеку. Зубр встал, отряхнулся и медленно побрел вдоль образовавшейся линии поваленных деревьев. Я ругнулся, понимая, что он как назло двигается в сторону селений. Эх, была не была…
Я повторил процесс. На этот раз растревоженная ранее стихия подалась быстрее, в воронку закрутило вырванные с корнем сосны. Мне было жалко леса, но если Даллах очнется, своей вечной силой он быстро зарастит последствия моего локального урагана. Смерч швырнул зубра сильнее и дальше, одна из сосен едва не придавила его, а я, испугавшись, чуть было не погасил созданный мною ветрище. Полежав какое-то время в прострации, зубр поднялся на ноги и с бычьим упорством поковылял дальше. Над лесом и лежащей за ним деревенькой сгущались тучи, нагнанные моими попытками натравить на Даллаха стихию воздуха. Что ж, возможно, подобная встряска недостаточна для такого могущественного зверя, как Вечный Зубр.
В этот раз я долго раскачивал воздушные потоки, разгоняя ураганный ветер на несколько хааров вперед. Издалека я видел, как клонятся под ударом мощной стихии плетеные изгороди в деревушке, расположенной на дальней опушке леса и почти на самом берегу реки. Подождав еще немного, я опять бросил очередной смерч прямо на печально бредущего сквозь лес зубра.
Удар стихии был безжалостен. Темная ураганная воронка, полная комьев земли, вырванных с корнем деревьев, захваченных в столб зверушек, зацепила зубра и выбросила его на опушку леса, и, потеряв лишь немного в силе и свирепости, двинулась на деревню. Даже издалека я слышал крики паники и грохот разбиваемых ветром построек. Пройдя по краю деревни, ураган сорвался в реку, а я рванулся следом за ним, стремительно вырастая до самого большого своего облика и крыльями гася мною же созданное безобразие. Развернувшись над рекой, я отыскал взглядом Даллаха, увидел, как он выбирается из под сорванного с земли и рухнувшего прямо на него сарая, и, испытывая злость от очевидной бесполезности моих попыток, снова принялся закручивать воронку. Все, эта — последняя, иначе стихия снесет эту несчастную деревеньку прямо в реку.