Не стоит село без Лёли. Истории из глубинки
Шрифт:
(Дополнение от моей мамы)
Помню анекдотически: когда был дефицит на всё, ветеранам войны можно было даже книги купить. Спасибо свёкру-ветерану, купил книги Н.С. Лескова. Да что-то из мебели.
Про швейные машинки. Не Зингер, а покруче, со всеми операциями в 80-х годах могли купить только участники войны. Зачем они им были? Понятно, брали для внучек или потому что:
– Как же не взять, если есть возможность?
А таким, как Тамара, у кого отец без вести погиб – ничего.
Ладно, было бы желание. Шила и на Зингере. Правда, вручную
Продналог
После войны очень тяжело было. Не то, что корову, курицу, хозяйство восстановить было трудно. Из чего?
Однако партия установила продналог. Не важно, есть ли у тебя скотина или нет. Раз живешь в деревне, обязан сдать государству ежегодно столько-то яиц. А кого волнует, что кур у тебя нет? Столько-то картошки и прочего.
Как же обделяли себя во всем эти женщины с детьми и стариками, чтобы заиметь денежку и на неё приобрести яйца, мясо и прочее, что необходимо было сдать государству. И все это шло от правившей коммунистической партии. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь ненавидел коммунистов так, как Лёля.
– Одно дело, когда в хозяйстве был мужик, другое – где бабы и дети.
Мой прадед Николай пропал без вести. Лёля ждала своего мужа с войны всю жизнь. Очень верила, что вернётся. Обводила имена родных в красной «Книге Памяти». Про мужа говорила:
– Пропал – не умер. Может быть, в плену, а может, идёт издалека.
Лёля гадала перед сном «на Самсона».
На Самсоновых горах
Стоят три Ангела в головах.
Один пишет, другой читает,
Третий правду говорит.
А ты, Самсон, разгадай мой сон.
Коли вернётся мой Коля,
Дай мне во сне что-нибудь,
А не вернётся – отними.
– Бабуль, а что снилось? – спрашивала я.
– Стою у магазина в очереди за отрезом. Женщины выходят с магазина довольные, с материалом в руках. Мне так ничего и не дают, но и не отнимают.
Лёля ждала мужа с войны полвека. В её сердце он был жив. На предложения о повторном браке отвечала отказом. Уже старше восьмидесяти лет сказала:
– Он был старше меня на пять лет. Имея больной желудок, не дожил бы.
Лёля прожила долгую жизнь по двум причинам. Первая – в детстве, в юности, когда закладывается основа для здоровья, в доме родителей было хорошее здоровое питание. Вторая – она подлечивалась. Как колхозница, имела возможность лечиться в клиниках Ленинграда.
В это время в колхозе за Лёлю работала дочь Тамара. В том числе и на должности конюха. Тамара таскала три ведра разом: два на коромысле, на одном плече и ещё одно в руке. Нужно было наносить много воды, чтобы напоить
Когда Петя Петун (отца звали Пётр, отсюда деревенское прозвище Петун) увидел это, он взял вожжи и отхлестал Тамару.
– Не смей поднимать такие тяжести.
Но не нашлось ни одного взрослого в колхозе, который сказал бы, что не обязана работать за свою мать, ведь она несовершеннолетняя. Некому было подсказать.
Тамара проживет только 61 год. Умрёт раньше Лёли. Помню, в Острове на похоронах бабушки у гроба я услышу:
– Старше Лёли выглядит.
Это не удивительно. Проживание в землянке, тяжести, плохое питание в военные и послевоенные годы. Походы в школу во время распутицы, когда в ноябре берегли сапожки и переходили лужи босиком. Ноги краснели, разбухали так, что в сапоги их было не вбить и не отогреть часами.
Как только выбрались из землянки в дом, поставили кровать, в которой Лёля спала с сыном. Тамара ложилась на лежанку. С вечера было жарко, но к утру лежанка выстывала. Ну и какое тут будет здоровье?
Зато продналог выполнялся. В Ленинграде, а в Москве тем более, всегда были продукты и отопление в квартирах.
Хоть за цыгана
– Хоть за цыгана замуж, но в город, – такая мысль зародилась у Тамары давно. Но из деревни было не выбраться просто так. На работу в город не уедешь: паспорта колхозникам не отдавали.
Первый из деревни вырвался брат Тамары.
Виктор начал работать после восьми классов. Вышел на покос со взрослыми мужиками, да захныкал:
– Не успеть. Не могу.
Пожалели. Он уехал в Ленинград, закончил ремесленное училище. Так в Ленинграде и остался. Женился, родилась дочь Светлана.
Из кого состоит Ленинград? Псковская, Вологодская, Новгородская и прочие области. Многие тогда не от хорошей жизни стремились в город.
Тамара из Трасово чуть позже Вити сбежала: вышла замуж. Слава Богу, не за цыгана. Светловолосый, кучерявый Николай служил с сорок четвёртого года в военно-морском флоте. В отпуск приезжал домой, в соседнюю с Трасово деревню Алексеево. На карте Островского района Псковской области такой деревни нет. И не было. Отмечали на конверте Смехино, но называли, да и сейчас называем Алексеево. Сколько же таких несуществующих деревень на карте нашей Родины?
Мой дед Николай был старше бабушки Тамары на 8 лет. Это официально, по документам. Сам он не помнил 1925 или 1927 года рождения. Число точно знал – шестого апреля. Угораздило же его родится весом всего один килограмм. Тогда такие дети не выживали. Вынесли к колодцу. С утра за водой пошли. Дышит. Значит, крепкий. Выживет. Окрестили Николаем.
Невесте Тамаре Николай со службы он присылал карточки, так тогда называли фотографии, с посланиями.