(Не) судьба

Красовская Марианна

У Яхо мелькнула мысль, что хороший некромант разговорил бы труп портальщика довольно быстро, но увы - Гвидор, кажется, сделал подобную процедуру невозможной.

– Мадам, извольте отдать вашу шубку. Броская вещь, надо её в лесу подальше бросить. Немного отвлечет Охотников. Так, мальчики, я уеду за указаниям, а вы тут ведите себя прилично. К девке не приставайте, рано. Никуда она от вас не денется, а господину Яхо будет неприятно, если вы её обидите.

Белла молча отдала свою шубу. В помещении, где они оказались, горел костёр. Холодно не было. Стены вокруг были из серого камня, шаткая лестница

скрипела. Похоже на дозорную башню, а значит, их закинуло куда-то в Предгорья, там таких старых башен навалом. Скверно, очень скверно - столица далеко, кругом леса и снега. Бежать некуда, Яхор в Предгорьях был только однажды, когда вместе с Максимилианом-младшим ездил в гости к Максимилиану-старшему. Между прочим, он тогда с башни Нефф все-таки спрыгнул со своими крыльями. Макс-младший тоже рискнул, правда, ночью, когда его родители спали. Яхор тогда долго ему рассказывал, что потому и выбрал Галлию, что именно оттуда были братья Оберлинги, которые с обрыва на самодельных крыльях прыгали.

Сейчас Яхор готов был молить всех богов, чтобы Максимилиан нашел их. Или Себастьян - тот вообще Охотник, один из лучших поисковиков.

8. В башне

Их завели на самый верх башни, выше - только крыша. Здесь было значительно холоднее, чем внизу, и вся обстановка - охапка соломы. За узким, забранным решеткой окном была кромешная тьма.

– Тебе надо поспать. Так лучше, - сказал Яхор Белле, расстилая поверх соломы свое пальто.
– Ложись. Я посижу рядом.

– Ложись со мной, - возразила девушка.
– Тебе тоже надо отдохнуть. Зачем меня сторожить? Кто-то украдёт?

Яхо хмыкнул и покачал головой.

– Неприлично, Бель. Да и я привык не спать.

– Неприлично? Да мы с тобой вдвоём в камере. Какие приличия, Яхор? К тому же вдвоем теплее, - она плюхнулась на его пальто и похлопала ладонью рядом.
– Ну Яхо! Правда, холодно! Дует!

Он нерешительно опустился на солому, осторожно прилег рядом, а Изабелла тут же прильнула к нему, засовывая озябшие руки под его жилетку. Пришлось и в самом деле притягивать её к себе. Она принялась ерзать, устраиваясь поудобнее, и Яхору едва удалось сдержать стон. Хуже ситуации придумать было невозможно. Она ведь даже не догадывается, как влияет на него!

А вдвоем действительно было теплее. Белла, положив голову ему на плечо, перестала дрожать и уснула. А Яхор даже думать о сне не мог. Его поряхивало отнюдь не от холода, наоборот, ему было жарко, даже душно, и возбуждение никак не желало проходить. Почему он не слушал Джерри? Надо было развлекаться, пока была возможность. Спать с женщинами. Тогда, наверное, не было бы этой мучительной жажды, он бы не задыхался от запаха ее волос, не гладил бы осторожно её спину, наслаждаясь такими простыми прикосновениями.

А ведь он ее целовал!

Если их убьют поутру - будет что вспомнить перед смертью. Яхор уже не пытался врать себе. Он влюблен в Беллу. Влюблен так, как умеют, наверное, только степняки: так, что если не она - то никто не нужен.

Он и сам не понял, как уснул, просто прикрыл глаза и провалился в забытье.

Пробуждение было даже хуже, чем засыпание. Бель все ещё дышала ему в шею, да еще от холода подогнула колени. И коленом как раз уперлась ему

в пах. Она не дернула им, нет. Просто чуть нажала и соскользнула вниз. А потом ещё и ладонью его по животу погладила. Яхор тут же откатился в сторону. Сама мысль о том, что она может заметить... а не заметить сложно... приводила его в ужас.

– Яхо?
– девушка села и сонно посмотрела на него.
– О-о-ох, как болит голова!

Она зажмурилась и прижала пальцы к вискам. Яхор немедленно забыл про все свои неудобства. Подполз к ней, принялся вытаскивать шпильки из причёски, остро сожалея, что не догадался это сделать раньше. Конечно, ей плохо. Она нежная девочка, которая совсем не привыкла спать на соломе в продуваемой всеми ветрами башне. Как бы не простыла, не заболела.

Повертел в пальцах шпильку, охваченный безумной идеей. Согнул крючком, бросился к двери и вскрикнул от радости. Замок здесь был довольно простой. Открыть его не долго. Только вот бессмысленно. Выбраться отсюда, не перебив охрану, невозможно. А воин из Яхо никакой. Вообще не воин. Да и оружия нет.

Он спрятал шпильку в карман и выглянул в окно. Высоко, очень высоко. Мало что на башне, так ещё и в горах. А что это там, на горизонте? Неужели?

– Белла, гляди! Это не замок Нефф, случайно?

– Я не уверена, но очень похоже, - кивнула подошедшая к нему девушка.

Дверь в камеру заскрипела. Человек с головой, замотанной чёрным платком, поставил на пол кувшин и миску с чем-то дурно пахнущим.

– Стойте, - крикнул Яхо.
– Принесите ширму, чтобы отхожее место отгородить, и дров. Здесь девушка, вы её просто загубите! Холодно очень!

– Перебьетесь, - буркнул чёрный платок.
– Авось не сдохнете. Ширму им, лорды нашлись. Под себя ссыте. Авось теплее станет.

– Мерзавцы, - прорычал юноша, заглядывая в кувшин.
– Ну хоть вода чистая. Бель, пить хочешь?

– Я... мне очень надо, Яхо, - смущённо прошептала девушка, краснея.
– Придётся тебе отвернуться и уши зажать.

– Да, конечно, - Яхор с облегчением закивал, радуясь, что она так здраво рассуждает.
– Хочешь, я ещё и петь буду? Голоса у меня нет, но я могу громко.

– Хочу.

Яхо уткнулся в угол и, закрыв уши, принялся петь старую колыбельную, которую когда-то пел ему дед:

– Ветер гоняет по полю сухие травы.

Ветер пророчит волю и новые страны.

Ветер мои наполняет крылья и манит

Прямо с обрыва шагнуть в его объятья...

Бель осторожно дотронулась до его плеча. На лице у неё ни смущения, ни какой-то грусти.

– Теперь ты, - смеётся она.
– Я отвернусь. Но петь не буду, прости. Я и песен-то не знаю, тем более таких красивых.

Яхо кивнул и пошёл в угол, расстегивая штаны. Как он мог забыть, что она - дочь Аяза-дэ? Ко многим вопросам в доме лекаря относились очень легко. "Что естественно, то не стыдно", - часто приговаривал отец, рассматривая чирей на заднице у приёмного сына или заставляя его выносить судна за тяжело больными. Справедливости ради, Аяз и сам никакой работой не брезговал, и полы мог вымыть, и кровать с нечистотами перестелить. От ненужной брезгливости и ложного стыда Яхо отучился быстро. Поэтому он совершенно спокойно справлял нужду при девушке, понимая, что другого выхода у них нет.