Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
– Какую из них? – покладисто уточняет Алтынай, дисциплинировано бу хая себе на колени толстую папку из кожи.
– Которая с дорогами и посёлками. Там будет не один лист, поскольку расстояние большое.
– Есть. – Алтынай быстро отслюнявливает пальцем нужные листы и начинает их раскладывать прямо на полу.
– Вот теперь ты мне скажи, как Водительница Орды… Лично для нас с тобой, какая разница в маршрутах из Chennai и из Gujarat? – сам-то я знаю ответ, но именно он мне и не нравится. – Когда будем везти груз из порта
– А я ведь никогда не бывала там, – бормочет Алтынай, совмещая отдельные листки и водя пальцем по их стыкам. – В расстоянии выигрываем как бы не месяц пути… м-м-м… если слушать твоих товарищей… А что тебе не нравится-то?! – искренне удивляется она, поднимая глаза от карт через какое-то время. – Твои друзья действительно советуют тебе нормальный вариант! А то, что хотел ты, вообще идёт по джунглям и по сплошным «белым пятнам» на нашей карте. Нет, так-то я не сомневаюсь, что мы пройдём… наверное… – на самом деле, она с большим сомнением смотрит то на разложенные по полу листы, то на меня. – Но с какой целью ты накручиваешь пару сотен лишних переходов, удлиняя дорогу на месяцы?! Когда собираешься получать груз через Мадрас?
– Вот жаль, что у вас политических карт нет, – сетую. – И на твоих картах не видно, какой народ где живёт, какой наместник где правит и какая обстановка в каком порту.
– А ты что, это всё знаешь, что ли? – хмыкает Алтынай, отправляя карты обратно в папку и забрасывая её на стол.
– А я общаюсь с Иосифом. И ничего не скажу о Мадрасе, врать не буду… о нём информации ноль. Но я точно знаю, чего в Мадрасе нет , а в Гуджарате – есть .
Алтынай вопросительно поднимает бровь, и я делюсь своими опасениями:
– В Гуджарате наверняка есть остатки администрации Султана, ещё со старых времён. Оседлых туркан, которые, формально, сейчас к Метрополии не относятся никак, но фактически могут… много чего могут. Работая на нынешний независимый Гуджарат, они вполне могут поддерживать связь и с Султанатом. Выполняя команды, в том числе, из Метрополии.
– И-и-и?.. – Алтынай чуть насмешливо смотрит на меня.
– Ты, что, не понимаешь? – удивлённо спрашиваю в ответ.
– Местами, – деликатно улыбается она, не отводя взгляда. – Пока не понимаю, чего именно ты боишься.
– Оружие мы берём, чтоб здесь защищать свою точку зрения, расходящуюся с таковой у Дворца Султана, – вздохнув, начинаю перечислять свои опасения, прямо называя все вещи своими именами. – Потенциально, в Метрополии могут узнать, что мы пытаемся усилиться, это раз. Второе. Могут помешать как при разгрузке, так и при транспортировке. Третье. Я не знаю степень влияния Султана там , но меня учили: всё, что может быть истолковано, как угроза…
– … является угрозой до тех пор, пока не доказано обратное, – перебивая меня, заканчивает мысль Алтынай, закатывая глаза. – Вот ты зануда… Но сейчас именно тот случай, когда твои друзья, как и ты, не зная обстановки, полностью правы. А ты не прав. – Она безмятежно улыбается. – Мне кажется, ты
– Вообще не разбирался, – аккуратно обозначаю, теперь уже вопросительно глядя на неё. – Просвети?!
– Во-первых, ты путаешь два Султаната. Разнесённые как во времени, так и на сотни переходов расстояния.
Алтынай приподнимается с лежака, заново извлекает пачку карт из папки на столе и начинает выкладывать из отдельных листков «сложный пасьянс» (в котором я через какое-то время начинаю узнавать очертания региона).
– Вот смотри… – она тычет пальцем в точку на крайнем левом листе. – Это твой Ахмадабад, которого ты так опасаешься. Вот – порты и побережье Гуджарата, куда тебя приглашают твои друзья. Во-о-от маршрут от нас туда, – её ноготь отчёркивает ещё одну линию. – Какой народ живёт по пути?
– Да хрен его знает! – в сердцах говорю, что думаю. – Понятия не имею!
– А между тем, это Белуджистан, – задумчиво роняет Алтынай, заставляя меня икнуть и снова фокусируясь взглядом на карте. – Вот именно сейчас до самого Гуджарата, если от нас, почти весь путь идёт через Белуджистан. И ещё один момент… Какой султанат изначально был в Ахмадабаде? – Она насмешливо смотрит на меня.
– Э-э-э… М-м-м… Не в курсе, – признаюсь честно и растерянно, искренне удивляясь глубине её познаний.
История этого мира порой очень сильно расходится с тем, а я и там не знал ничего толком о Севере Индии, поскольку никогда южнее Пакистана не бывал .
– Ямин ад-Даула ва Амин ал-Милла ва Низам-ад-Дин ва Насир ал-Хакк Абу-л-Касим Махмуд ибн Сёбук-тегин, – смеётся Алтынай, абсолютно спокойно выговаривая напамять незнакомое мне имя. – Ну, Махмуд Газневи, если короче.
– О, это имя я знаю! – радуюсь совпадению двух историй, тщетно пытаясь припомнить, что именно за этим именем стоит.
– Вот он основал Султанат в сегодняшнем Гуджарате. А ты опасаешься туркан в бывшем Делийском Султанате, который создал К Т О ? – откровенно веселится Алтынай, отчёркивая ногтем совсем другой район карты (вообще на другом листе).
– Хромой Тимур же? – бухаю наугад, хотя там это был точно не он.
– Не-е-ет, – чуть досадливо качает головой она. – Не он, хотя близко… Его пра-правнук, сын Миран-шаха. Скажем, тоже родом из Самарканда. Но это не главное…
– Да чтоб я так Миран-шаха знал… – бормочу. – Впервые слышу… А что важно? – ухватываюсь за её последние слова.
– А важен язык, – снова улыбается Алтынай. – На каком языке велось делопроизводство в Делийском Султанате? Соответственно, потомков кого именно ты так опасаешься? И боишься, что они могут помешать от имени Метрополии?
В ответ только и могу что широко раскрыть глаза и лязгнуть зубами.
– Я уже поняла, что в родне ты не силён… Сhig'atoy tili , он же Сhig'atoy Turki , – продолжает веселиться Алтынай.