Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы).
Шрифт:
Сэр Джастин помрачнел. Он сразу же прошел к себе в спальню. Он знал, что было нужно тому человеку, и потому направился прямо к шкафу и внимательно осмотрел фрак, который был на нем в тот памятный вечер. Всегда что-то может пристать к рукаву, зацепиться за манжету или случайно оказаться в кармане. Или это что-то могут туда подложить.
В последующие десять дней мистер Грегори развил бурную деятельность. Без сомнения, он был самым активным и энергичным детективом на свете. Он настолько строго придерживался своего принципа, подозревая всех и вся от Китая до Перу, что под конец бедная Персис совсем
Как-то утром, день или два спустя, Персис, укладывая волосы, выглянула из окна. Она теперь делала прическу сама, хотя и была богатой, а следовательно, крайне ленивой американской наследницей; но по непонятной причине она невзлюбила эту тихоню Берту. И вот тем утром, выглянув из окна, Персис увидела Берту, поглощенную беседой с хампстедским почтальоном. Эта сцена нарушила и без того хрупкое душевное равновесие Персис. Почему Берта вообще вышла к почтальону? Ведь в обязанности горничной леди Маклур явно не входило забирать почту. И с какой стати она интересуется письмами мисс Реманет? Дело в том, что прямо сверху лежало письмо от сэра Джастина — Персис узнала его сразу, даже на таком расстоянии, по крупному конверту из грубой бумаги и, следуя женской логике, сделала вывод, что Бертой движут тайные мотивы, имеющие к ней, Персис, непосредственное отношение. Мы привыкли смотреть на все с личной точки зрения; что делает мужчину или женщину писателем, хорошим, плохим или посредственным, так это способность ставить себя на место многих разных людей. Этим даром обладают в лучшем случае один мужчина из тысячи и одна женщина из десяти тысяч.
Персис принялась что было силы звонить в колокольчик. Берта вошла к ней, сияя улыбкой:
— Что вам угодно, мисс?
Персис была готова ее придушить.
— Мне угодно знать, — сказала она прямо, беря быка за рога, — с какой стати вы сейчас внизу рылись в чужих письмах с почтальоном?
Берта взглянула на нее, неизменно вежливая, и ответила, не задумываясь ни секунды:
— Почтальон — мой жених, мисс; и мы собираемся скоро обвенчаться.
Гадкая девчонка, подумала Персис, на каждый случай у нее готова ловкая отговорка.
Но сердце Берты бешено колотилось. Оно билось от любви, надежды и скрытой тревоги.
Позже в тот же день Персис вскользь упомянула об этом инциденте леди Маклур, главным образом чтобы убедиться, что девушка ей солгала. Однако леди Маклур подтвердила слова Берты:
— Кажется, она помолвлена с почтальоном. По-моему, я что-то об этом слышала, хотя, моя дорогая, я стараюсь как можно меньше вникать в любовные дела слуг. Это так неинтересно. Но Берта заверила меня, что еще некоторое
— Возможно, — мрачно изрекла Персис, — за это время ее положение изменилось к лучшему. Происходят такие странные вещи. Может быть, она неожиданно разбогатела!
— Может быть, — вяло согласилась леди Маклур. Эта тема ее утомляла. — Хотя тогда это действительно неожиданно, потому что она говорила мне об этом недавно, как раз перед тем, как у вас пропали драгоценности.
Персис нашла это странным, но ничего не сказала.
В тот вечер перед ужином она на минуту забежала в комнату леди Маклур. Берта укладывала волосы миледи. На ужин было приглашено несколько друзей, среди них сэр Джастин.
— Леди Маклур, мне идет этот жемчуг? — с волнением спросила Персис, ибо она хотела выглядеть как можно лучше — ради одного из гостей.
— О да, очень! — ответила та со светской улыбкой. — Никогда не видела ничего, что бы шло вам больше, Персис.
— Кроме моих бедных рубинов! — печально произнесла Персис, ведь цветные безделушки дороги сердцу дикаря и женщины. — Как бы я хотела их вернуть! Не понимаю, почему этот Грегори не смог их найти.
— О, дорогая, — протянула леди Маклур, — можете не сомневаться: они сейчас в Амстердаме. Это единственное место в Европе, где их теперь стоит искать.
— Почему в Амстердаме, миледи? — внезапно поинтересовалась Берта, украдкой бросив взгляд на Персис.
Леди Маклур откинула голову, удивленная столь неожиданным вмешательством.
— А вам это зачем, милочка? — довольно резко спросила она. — Разумеется, потому, что их там распиливают. Все резчики алмазов живут в Амстердаме. Вор, укравший крупные драгоценности, первым делом отправляет их туда, чтобы из них нарезали новых камней, которые нельзя будет опознать.
— Но, мне кажется, он не будет знать, кому их отправить, — спокойно заметила Берта.
Леди Маклур быстро повернулась к ней.
— Такими вещами занимаются только опытные грабители, — объяснила она с уверенностью знатока, — они знают все ходы и выходы и действуют заодно со скупщиками краденого во всем мире. Но Грегори наверняка следит за Амстердамом, и мы скоро что-нибудь выясним.
— Да, миледи, — покорно согласилась Берта и снова замолчала.
Четыре дня спустя, около девяти часов вечера, тот же почтальон, разнося письма, задержался у дома сэра Эверарда Маклура, открыто нарушая правила своего ведомства, и стал о чем-то тайно совещаться с Бертой.
— Ну, есть новости? — спросила Берта, дрожа от волнения, ибо наедине со своим возлюбленным она была совсем не похожа на сдержанную и невозмутимую идеальную горничную, прислуживавшую миледи.
— Да уж есть, — ответил почтальон с тихим торжествующим смешком, — письмо из Амстердама! Думаю, дело в шляпе.
Берта чуть не бросилась ему на шею.
— О, Гарри! — воскликнула она, вне себя от радости. — Такая удача, что просто не верится! Тогда уже через месяц мы сможем пожениться!
На минуту воцарилось молчание, прерывавшееся звуками, которые словами не передать. Потом Гарри снова заговорил.
— Это же куча денег! — задумчиво произнес он. — Целое состояние! А главное, Берта, кабы не твоя смекалка, нам бы столько в жизни не получить.
Берта нежно сжала его руку. Горничные тоже люди.