Не тот маркиз

Лоррет Вивьен

Он проследил взглядом за тетей, которая прощалась с остальными, плотнее кутаясь в шаль на своих изящно скошенных плечах. Ему хотелось бы дать ей гарантию, что да, мисс Пэрриш останется. Но он не был уверен.

Временами, особенно когда они оставались наедине, его переполняла знаменитая стредвикская уверенность. Проблема, однако, заключалась в Джордже.

Брэндон думал, что этот мужчина-ребенок к этому времени уже прострелит себе ногу. Но в последнее время, особенно этим вечером, он вел себя совершенно по-джентльменски. Даже учтиво. Незерсоул,

когда этого хотел, был настоящим хамелеоном, он подавлял свою буйную натуру, чтобы выглядеть респектабельно. Он не перебарщивал со спиртным и даже не рассказал ни одной непристойной шутки.

И что еще хуже, он не относился к Элли как к чему-то второстепенному, как обычно. Вместо этого он был внимателен не только к ней, но и к мисс Торогуд.

Это преображение привело в восторг Мэйв и Миртл, которые без умолку хихикали о том, как они гордятся мальчиком, которого всегда считали членом своей семьи. Это заявление не обеспокоило бы Брэндона так сильно, если бы Миртл не положила свои руки поверх рук Незерсоула и Элли, улыбаясь им обоим, как будто их союз был предрешен заранее.

Наблюдая за этим зрелищем, Брэндон внутренне содрогнулся. Он ненавидел неопределенность. Ненавидел то, как прошлое витало над ним, словно призрак, который, вместо того чтобы звенеть цепями, смеялся и говорил ему, что он всего лишь запасной вариант.

Отвернувшись к затемненному окну, он увидел в отражающем стекле нечто, что удивило его.

Очевидно, он был не единственным, кто съежился в этот момент. Мисс Торогуд, похоже, тоже не понравилась идея женитьбы Незерсоула и Элли. Но было ли это выражение вызвано заботой о счастье ее подруги? Или была другая причина?

Глава 27

“Безумные поступки могут быть освобождающими”.

— Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

На следующее утро Элли стояла у двери на террасу, сжимая в руке свечу, и думала о своем разговоре с Прю.

Она должна радоваться, что ее подруга приехала и они наконец-то поговорили о том, что Элли так хотела услышать, доверившись друг другу, как подруги, которыми они были раньше. И все же, к тому времени, как они присоединились к остальным, Прю снова замкнулась в себе, почти не произнося ни слова.

Снова повернувшись к небу, освещенному лишь полосой серебристых облаков на горизонте, Элли попыталась разобраться в этом. Она полагала, что Прю, вероятно, чувствовала себя так, словно находилась под пристальным вниманием каждый раз, когда появлялась в обществе с тех пор, как ее изгнали из города. И прошлой ночью Джордж ничуть не помог делу.

Он был... ну... другим. По большей части он вел себя прилично, что Элли, конечно, оценила. Но было что-то странное в его внезапном решении разыграть из себя джентльмена.

Когда они собрались в гостиной после ужина, он настоял на том, чтобы подержать стул Элли. Затем, подтолкнув ее вперед,

он низко наклонился и прошептал ей на ухо: «Ты выглядишь очень привлекательно, Элли. Если бы я уже не был одурманен тобой, то наверняка был бы одурманен сегодня вечером.»

Ее дыхание участилось, но скорее от удивления, чем от удовольствия, а сердце не затрепетало. Вместо этого оно билось в беспорядочном ритме, ее желудок скрутило в узел от чувства вины, когда она перевела взгляд на Брэндона и увидела, что он сердито смотрит на нее.

Элли чувствовала себя так, словно стояла в центре качелей. В глубине души ей хотелось пересечь комнату, подойти к Брэндону и накрыть его руку своей, чтобы это заявление прозвучало для всей компании. Но другая часть ее цеплялась за идею выйти замуж за Джорджа, потому что именно этим она занималась всю свою жизнь, и это пугало ее не так сильно, как неизвестность, которую сулила жизнь с Брэндоном.

Сбитая с толку, она снова обратила внимание на Джорджа, который помогал Прю сесть на стул. В этот момент она заметила, как его пальцы без перчаток рассеянно скользят по обнаженной коже плеча ее подруги, чуть выше ключицы. Прю застыла, бросив встревоженный взгляд на Элли, явно чувствуя себя неловко. Взгляд Джорджа тоже остановился на Элли. Он попросил прощения за случайное прикосновение, списав его на неуклюжесть.

Но остаток вечера Прю уже не была прежней. На самом деле, она казалась не просто замкнутой, но пораженной и потерянной. И сердце Элли сжалось от жалости к ней. Она поймала себя на том, что ей тоже хочется вернуться в прошлое, к тому времени, когда лорд З.
– кем бы он ни был - еще не появился в жизни ее подруги.

Поглощенная этими мыслями о предыдущем вечере, она услышала приближение Брэндона только тогда, когда его шаги раздались прямо у нее за спиной. Она повернулась к нему, желая отвлечься от этих размышлений.

– Доброе утро, - поздоровалась она, но нахмурилась, увидев, что он направляется к ней в темно-синем смокинге и галстуке.
– Ты одет.

Он сверкнул улыбкой.

– Разочарование в твоем голосе тешит мое самолюбие.

– Я уверена, что твое самолюбие не нуждается в помощи, - сухо сказала она, когда он потянулся, чтобы взять у нее свечу. И как раз перед тем, как он затушил пламя, чтобы погрузить их в окружающие тени, ей показалось, что она заметила, как он с сомнением приподнял бровь.

– Причина, по которой я одет, - сказал он, беря ее за руку, его голос был низким и интимным, - в том, что мы будем любоваться восходом солнца не отсюда.

Приятная дрожь пробежала по ее телу, и у нее перехватило дыхание от ощущения его губ на своих пальцах.

– Нет?

– У меня для вас припасено кое-что еще, мисс Пэрриш.

Его слова таинственно повисли в темноте, пока он вел ее через галерею и дальше по коридору к лестнице. Она удивилась еще больше, когда он вывел ее на улицу.