Не твои наследники
Шрифт:
— Я мог бы этого не делать, — заверяет, сбавляя тон.
Как только Исаев понял, что «кина» не будет, вся его расслабленность в теле сошла на нет. Теперь он снова выглядит сбитым комком нервов. Большим. Раздражённым. Заполняющим собой едва ли не всё пространство салона.
Воздух между нами настолько раскалён, что даже волоски на наших телах встают дыбом, электризуются и потрескивают напряжением.
— Тебя никто не принуждал, — напоминаю о его же добровольном решении. — Ты же сейчас мне мстишь. Пытаешься заставить сделать тоже самое в экстремальных условиях. Я
***
Руслан неожиданно запрокидывает голову, смеётся. Смех хриплый и глубокий. Искренний, поэтому очаровывает и сбивает с толку.
Он вообще нормальный? Только что орал, сейчас ржёт.
Теряюсь и тут же даю себе установку: «Соберись!»
Настроение скачет подобно стрелке взбесившегося компаса. Определённого направления не указывает. То хочу врезать по его брутальной и наглой роже, то готова любоваться им, задерживая дыхание.
Боже мой, кто он? Человек или распутный демон в обличии красивого мужчины? Помешанный на сексуальных играх с женщинами. Последние умеют проникать в подсознание жертвы и управлять её желаниями. Учёные считают, что они существуют. Связывают их с сонным параличом в сочетании с гипнагонией. Но те приходят во сне, чтобы заставить женщину кончить, а этот со мной наяву. Реальный, земной инкуб. Пришибленный на всю голову!
— Ты много думаешь, принцесса. До хрена болтаешь. Сейчас к нам нагрянет ГИБДД. Я, конечно же, выкручусь, но опять-таки потеряю время. Разозлюсь ещё больше. Дан с Ромой простудятся. Ты этого хочешь? — привалившись к спинке сиденья, Руслан переводит сосредоточенный взгляд на зону моего паха. Принимает серьёзный вид. — Я жду, Маша. Начинай, — безапелляционный тон, от которого кожа покрывается инеем.
Я снова окунаюсь в ледяную воду, а затем меня бросает в жар.
Натянув подол платья едва ли не до пола, продолжаю сопротивляться.
— Злись, сколько душе угодно. Хоть тресни! Я не стану этого делать. Тем более при посторонних. Ты окончательно рехнулся? Выгнал охрану на улицу, чтобы я трахала себя пальцами?
— Им плевать на то, чем ты здесь занимаешься. Вперёд, Мария. У нас чертовски мало времени.
— И не подумаю.
— Твоё окончательное решение?
— Обжалованию уж точно не подлежит.
— Посмотрим…
Руслан вытаскивает свой мобильный. Набирает номер. Включает громкую связь. Впивается в моё лицо колючим взглядом.
— Слушаю, Руслан Георгиевич, — приятный женский голос на том конце отзывается почти сразу.
— Инна, кто из группы по проекту для Астафьва не сдал мне готовый материал?
— Больше всех опаздывает Марина. У неё ребёнок заболел ангиной. Просила дать отсрочку на пару дней.
— Подготовь бумаги на её увольнение. Мне нужны ответственные и эффективные сотрудники. Клиент не станет ждать, пока у Марины выздоровеет ребёнок, и она соизволит заняться работой.
— Хорошо. Я всё сделаю и оставлю папку на вашем рабочем столе.
— Ты не можешь… — ошарашено лепечу, понимая, что перешли черту. — У неё веская причина. Она имеет полное право взять больничный
— Хочешь проверить? — гадко усмехается Руслан, пряча мобильный в пиджак. — До сегодняшнего дня я ни разу не бросал слов на ветер. За ней уволю ещё двоих за неисполнение трудовых обязанностей. Подрывать авторитет холдинга не позволю.
— Зачем тебе это?
— Чтобы ты больше не творила глупостей и знала своё место. Ты сегодня манипулировала мной и поставила меня в неловкую ситуацию из-за личной прихоти. Теперь от твоего решения будет зависеть её дальнейшая судьба. Обопрись на дверцу спиной. Ноги разведи. Хочу видеть твои бёдра в этих блядских ремешках, которые ты напялила для Шаха. Поторопись, Маша, пока я не передумал и не нашёл статью для увольнения. После такого клейма новую работу найти Марине будет сложно.
Глава 13. La petite mort (маленькая смерть)
Маша
В ушах гремит пульс. Кажется, что окружающий мир начинает вращаться вокруг меня с бешеной скоростью. Кружит и кружит, затягивая в эпицентр торнадо. И я ничего не могу с этим поделать. Что-то внутри меня ломается.
Я не должна никого жалеть кроме себя! Какое мне дело до его сотрудниц или их детей? Но от одной мысли, что в первую очередь пострадает ребёнок, я прихожу в ужас. Срабатывает спусковой крючок.
Дети — это моя боль. Мой эмоциональный триггер. И если Руслану они не нужны, то я всей душой и сердцем желаю их иметь.
Хочу, чтобы Всевышний подарил мне возможность стать матерью. Хочу заботиться о своей крохе. Любить её и лелеять.
Прикрываю глаза. Пытаюсь расслабиться. Медленно задираю подол платья к коленям, затем выше. До середины бедра. Пока не касаюсь пальцами кружева на чулках. На этом месте замираю, отсчитывая удары грохочущего сердца.
Господи, это слишком остро. Грязно. Слишком откровенно. До дрожи в теле. До горячих покалывающих мурашек на коже.
— Подними платье выше, — его голос заметно густеет. Обволакивает моё сознание, словно глоток хорошего вина. Щекочет душу. Только в ней ещё не улёгся ураган.
Расслабиться не выходит, как бы я не пыталась. А сладостные ощущения, которые я стараюсь в себе разбудить, вспыхивают и угасают.
— Раздвинь ножки, Маша, — хрипит Руслан.
Я задираю подол ещё выше. Так, чтобы он вполне мог насладиться видом. Слегка раздвинув бёдра, опускаю ладонь на прикрытый трусиками лобок. Но ничего приятного и будоражащего не ощущаю. Кроме неконтролируемой дрожи в теле и горького раздражения.
Внутри пусто. Не хватает искры, чтобы разжечь огонь.
— Я не могу… — выдыхаю, едва не скуля. — У меня ничего без тебя не выйдет.
Пауза. Убийственная. Кажется, что в эту секунду даже мир застывает вокруг нас.
А затем я слышу его спокойный размеренный голос:
— Этого достаточно, Маша, — хмыкает Руслан. — Ты уже сделала свой выбор. Иди ко мне, я кое что тебе объясню.
Распахиваю веки. Хлопаю ресницами, как ненормальная, не понимая, к чему весь этот спектакль. Таращусь на Исаева во все глаза.