Не убоюсь я зла (с илл.)
Шрифт:
— Я не очень разбираюсь. Но Юнис Бранка научила меня пользоваться аппаратом, похожим на ваш.
(— Босс, у вас здорово получается врать. Вы говорите правду, но не всю.
— Сладкая девочка, я изобрел способ врать, когда ваша бабушка еще была девушкой.)
— Сначала необходимо подтвердить факт смерти Юнис Бранки. Поскольку это было убийство, то можно предположить, что есть множество свидетельств, включая отпечатки пальцев, и, поскольку это полицейские документы, мы должны также предположить, что их легко можно уничтожить или подменить с помощью больших взяток. Затем тело миссис Бранки должно
— Пожалуйста, продолжайте, сэр; я уже привыкла к этому.
(— Меня от всего этого тошнит, босс.
— Меня тоже, дорогая. Но приходится крепиться. Мы должны выглядеть спокойными. Ом мани падме хум. Давайте сядем в «лотос», это кресло достаточно большое.
— Да, дорогая. Ом мани падме хум.)
— …и наконец в суде мы возьмем отпечатки пальцев Джоанны, сравним их с помощью экспертов с теми, что у нас уже есть, и тем самым замкнем логическую цепь. Джоанна Юнис, теперь мне надо его просто выключить?
(Когда три копии будут готовы, он сам выключится.)
— Когда три копии будут готовы, он сам выключится. Джейк, мы задерживаем джентльменов. Они собирались на рыбалку.
— Наша рыбка от нас не уйдет, — заверил ее судья. — Минутку… — Он подошел к видеофону. — Эвелин?
— Да, судья.
— Как там снаружи? Тихо?
— Судья, как вы угадали? Трое моих людей лежат в изоляторе. Все двери здания закрыты изнутри. Можете посмотреть по третьему и четвертому каналам обозрения и прокрутить запись шестнадцатичасовых местных новостей.
— Ваши люди сильно пострадали?
— Нет. Ничего серьезного. Один заглотнул чихательного газа, когда нам пришлось очищать центральный вход и запирать двери; у другого царапина на скуле; а третьему сломали ребра. Думаю, что штурм здания был инсценирован за деньги газетчиков, поскольку их камеры к началу беспорядков были наготове.
— Понятно. Нам потребуется охрана?
— Не думаю. Полиция контролирует близлежащие улицы; а наши люди либо останутся в здании на ночь, либо их заберут вертолетом с крыши. Сообщение от судьи Андерса… Он говорит, что у вас нет оснований отказываться от рыбалки, а он временно возьмет на себя функции председательствующего судьи. Сегодня он останется в своих апартаментах.
— Я позвоню и поблагодарю его. Отключаю связь.
Судья переключил видеофон на третий канал обозрения, посмотрел на экран.
— Вроде не очень буянят. Все равно это здание надо снести и построить что-нибудь покрепче и подальше от Покинутых зон.
Он переключил на четвертый канал.
— Ого!
Комната наполнилась ревом толпы, на экране появилось море людских голов. Через их гущу медленно продвигались два полицейских танка типа «мерримак», их громкоговорители монотонно повторяли команду разойтись.
— Брат Шмидт, на вашем доме есть площадка для посадки вертолета?
— Нет, его конструкция не позволяет вертолету сесть на него. Когда он строился, это казалось
— Хорошо… я могу доставить вас куда угодно на своем вертолете. А если хотите, можете остаться здесь на ночь.
— Судья, — сказал Джейк, — у меня «роллс-шкода». С нами ничего не случится.
— Я не могу заставить вас остаться. Но давайте прокрутим новости и посмотрим, что было причиной всего этого бардака.
Мак-Кемпбелл включил таймер и затем воспроизведение:
«Главная новость дня! Афера с пересадкой мозга! Наши корреспонденты подтвердили: сенсационная пересадка мозга промышленного магната Иоганна Смита оказалась блефом. Осталось узнать, умер ли он естественной смертью или был убит. Последнее кажется более вероятным, принимая во внимание сегодняшнюю наглую попытку украсть его огромное состояние, заявив в открытом суде, что его бывшая секретарша, женщина сомнительной репутации, известная под именем Бланка…»
— Судья, — хмуро проговорил Саломон, — вы не против того, чтобы выключить эту чушь?
Мак-Кемпбелл выключил видеофон.
— Кажется, я заварил неплохую кашу. Но я вовсе не жалею об этом. Я не позволю превратить мой суд в балаган.
— Мне очень жаль, судья, — робко произнесла Джоанна Юнис.
— Да? Джоанна Юнис, вы ни в чем не виноваты. Вас заставили прийти в суд без какой-либо необходимости и против вашей воли; вы не сделали ничего незаконного. Что касается меня, то я придерживаюсь старомодного представления о том, что суду место там, где люди не забыли о Господе, который отправляет для всех справедливость и правосудие… а не хлеб и зрелища для толпы. И пока я в кресле судьи, я буду вести дела именно так, как я считаю нужным, и мне наплевать на продажных газетчиков и на сброд, который лишь хочет увидеть представление повеселее.
— Мне жаль, что пострадали ваши бейлифы.
— Мне тоже жаль. Но они на службе Они делают карьеру и знают, на что идут И они необходимы — если когда-либо пройдет законопроект об их разоружении, то я уйду с должности судьи… и брошу юридическую практику. Джейк!
— Да, Мак?
— Конечно, если хотите, вы можете рисковать своей шеей сколько угодно, но «роллс-ройс» не «мерримак». Толпа может опрокинуть его, разложить вокруг костер и запечь вас, как каштаны, и там есть такие типы, что сделают это просто ради удовольствия. Нет, никаких отговорок, я не позволю ей покинуть это здание на машине, даже если для этого мне придется заново созвать суд на три секунды и снова сделать ее подопечной суда Она полетит на вертолете. Встает вопрос: куда? Вы можете переночевать в моих апартаментах, Джоанна Юнис, здесь есть буфет, в туалетной комнате — ванна, а кушетку можно превратить в кровать, хотя, боюсь, не очень удобную.
(— Спросите судью, будет ли он приложением к кровати.
— Считайте, что я вас не слышал, и помолчите.)
— Я хотел сказать, — ответил Джейк, — что мой дом находится в спокойном месте. В нем довольно пусто, но там совершенно безопасно Вы могли бы попросить старшего бейлифа, чтобы тот велел моему водителю и охраннику подождать, пока все утихнет, а затем подобрать нас в безопасной зоне… хотя я готов поспорить, что мои парни могут проехать через любую толпу и не позволят опрокинуть машину, они крутые ребята.