Не учи меня любить
Шрифт:
— Новый этап переговоров? — спросил Алекс с иронией.
— Ничего ты не понимаешь, — обиделся Роберт.
— Ладно, не сердись. Жди свою красавицу.
Алекс оставил Роберта в холле, а сам пошел на автомобильную стоянку. Похолодало, и он чувствовал себя неуютно в тонком пиджаке. На стоянке было еще и ветрено, и Алекс костерил Роберта, припарковавшего машину неизвестно где. Но когда он увидел, кто поджидает его, прислонившись к капоту его «доджа», он забыл и про ветер, и про холод, и про Роберта. Интересно, как это Мэй умудрилась оказаться на стоянке
Ответ на второй вопрос Алекс получил очень быстро.
— Какого черта ты копаешься в моей жизни? — начала она без всяких предисловий.
Она была ужасно, непередаваемо, восхитительно зла. Темные глаза почернели, брови сомкнулись в одну прямую линию, короткие волосы развевались на ветру. Разъяренная фурия, да и только. Но Алекс был рад — когда Мэй изображала из себя ледяную королеву, с ней было гораздо тяжелее.
— А с чего ты взяла, что я копаюсь в твоей жизни? — неискренне удивился он.
— Не строй из себя идиота! Ты назвал меня Фоссет. Что еще тебе известно?
Нет, дорогая, так дело не пойдет. Командный тон в отношении Алекса Броуди не действует.
— Послушай, Мэй…
— Нет, это ты меня послушай! — перебила она его, отпрыгивая на добрый метр назад. — Я не потерплю вмешательства в свою жизнь! Я приехала сюда не для того, чтобы какой-то захудалый репортер вынюхивал подробности обо мне!
«Захудалого репортера» Алекс великодушно пропустил мимо ушей. Девочка слишком возбуждена и не понимает, что говорит.
— Мэй, пожалуйста, не стоит горячиться, — сказал Алекс.
Ему очень хотелось подойти к ней ближе, положить руки на плечи, чтобы как-то успокоить. Но ей это вряд ли придется по вкусу, и Алекс решил не рисковать.
— Давай сядем и все обсудим. Без обвинений и оскорблений, хорошо? — Он уже не спрашивал, он почти умолял. — На улице холодно, ты простудишься…
Мэй на самом деле била дрожь, но от волнения или от холода было непонятно. Что же с ней случилось, раз она так боится, что узнают ее истинное имя?
— Мэй, я не враг тебе. Я… — Алекс запнулся. — Друг. Ты можешь мне доверять. Я не причиню тебе вреда…
Как заставить ее поверить в это, когда он понятия не имеет, в чем ее проблема?
Мэй молчала, и Алекс видел, что в ней борются совершенно противоположные желания. Немедленно уйти и вообще уехать из города, из штата или все-таки остаться, послушать его. Мэй раздирали сомнения, и без внешнего вмешательства было не обойтись. Алекс уже всерьез подумывал о том, чтобы силой запихнуть ее в машину и увезти куда-нибудь, как вдруг прямо над их головами грянул гром. В следующую минуту на них хлынули потоки воды. Разразилась самая настоящая летняя гроза, которая заканчивается так же внезапно, как начинается, и которая способна нагнать страх на человека суеверного.
— Скорее в машину! — крикнул Алекс, выхватывая из кармана ключи.
Протестовать Мэй не стала. Очень трудно возмущаться и злиться, когда за шиворот льется вода, а волосы мокрыми прядями налипают на лицо. Как только Алекс открыл дверцу,
Алекс не спешил помогать ей. Пусть немного опомнится, придет в себя. Хорош психолог — не в состоянии совладать с собственными эмоциями. Алекс покосился на Мэй. Она казалась такой юной и беззащитной, такой несчастной, что у него защемило сердце. С какой радостью он защитил бы ее от всего мира, если бы она позволила…
11
Но она не позволяла.
— Зачем ты лезешь в мою жизнь? — устало спросила Мэй.
— Зачем ты лезешь в жизни других людей? — вырвалось у него.
Это было неправильно. Алекс знал, что ничего не добьется, если будет разговаривать с Мэй в таком духе. Сейчас они снова ввяжутся в бесплодный спор и окончательно разругаются. К его удивлению, спорить Мэй не собиралась.
— Ты преувеличиваешь мое влияние, — усмехнулась она. — Большинство просто отдыхает на моих курсах от повседневных забот и не воспринимает мои слова всерьез.
Алексу не было дела ни до большинства, ни до меньшинства. Он хотел говорить о Мэй, а не о ее клиентках. Но готова ли она к откровенности? И не проще ли будет пока подыграть ей?
— Китти Уайтчел восприняла все серьезней некуда, — сказал. — И не только она.
— А, Китти… — протянула Мэй. — Она просто устала от того, что ее превратили в красивую игрушку. Не все блондинки безмозглые курицы, и Китти вовсе не так помешана на нарядах и драгоценностях, как кажется ее мужу. Ей хочется большего — быть помощницей, подругой, а не просто радовать его в постели… Как только Роберт Уайтчел это осознает, у них все наладится. На самом деле Китти без ума от него… Ты огорчен?
— Напротив, я счастлив, — пожал плечами Алекс. — Погоди… На что ты намекаешь?
— Китти очень красива, — заметила Мэй с деланным безразличием.
У Алекса заколотилось сердце. Неужели она его приревновала?
— Я очень рад за друга, — ровно сказал он. — И мне все равно, как выглядит Китти.
Алексу показалось, что при этих словах Мэй довольно улыбнулась.
— Я уже говорил тебе, что ты интересуешь меня гораздо сильнее, — сказал он.
— Как тема для статьи?
— Как женщина!
— Я не хочу это слышать! — Мэй закрыла уши руками.
— Но почему?! — воскликнул он. — Что плохого в том, что я хочу быть с тобой?
Алекс не хотел говорить ничего подобного. Признаваться в любви женщине, которую несколько дней назад он был склонен презирать? Какая ужасная непоследовательность!
— Потому что ничего этого нет! — Мэй почти кричала. Дождь неистово барабанил в стекла и словно вторил ей. — По крайней мере, для меня! Нет никакой любви, нежности, семьи! Нет ничего, понимаешь? Только ложь, обман и предательство, после которого невозможно жить! Я не хочу больше разрушений…