Не учи меня любить

Лайт Виктория

— Тебе отвалят за нее немало денег, — сказала Мэй, резко отодвигаясь от него.

Алекс хлопнул себя по лбу. Когда же он начнет следить за тем, что говорит?

— Мэй, я не имел это в виду, — виновато пробормотал он.

— Почему бы и нет? — Она поправляла воротничок рубашки, и Алекс видел только темные пушистые завитки на ее затылке. — В конце концов, ты ведь журналист…

— Мэй!

Но она не желала его слушать и лихорадочно одевалась.

— Черт возьми, зачем ты тогда откровенничала со мной, если не доверяешь мне? — разозлился он.

— Сама

не знаю, — выдохнула она, и прежде чем Алекс успел что-либо сделать, Мэй открыла дверцу машины и выскочила на улицу.

Алекс не шевелился. Фигурка Мэй уже скрылась за пеленой дождя, но странное оцепенение все еще не отпускало его. Ему требовалось время, чтобы переварить услышанное. История Мэй, такая запутанная и невероятная, вызывала у него двойственное чувство. Ему было бесконечно жаль ее, заплутавшую в лабиринте ненависти и разочарования, но ее непримиримость пугала. Кого она наказывает, не желая признавать отца, начисто отрицая свою прошлую жизнь? Только себя. Ведь она не может не знать, что Стенли Фоссетом двигала забота и отцовская любовь, когда он распорядился отправить ее в больницу. Мэй ничего не простила и предпочла обречь себя на добровольное изгнание. Сколько времени это будет продолжаться? Когда она перестанет терзать себя и наказывать других?

В дом Роберта Алекс вернулся поздно. Дождь уже закончился, и лишь огромные лужи да сломанные ветки деревьев напоминали о недавнем буйстве стихии. На душе у Алекса было неспокойно. Долгие часы размышлений ничего не дали. Он сомневался в том, что поступил правильно, когда позволил Мэй просто так уйти. Где теперь искать эту неразумную девчонку, папенькину дочку, в одно мгновение превратившуюся в бунтарку?

Обуреваемый угрызениями совести, Алекс вошел в просторный холл дома Уайтчела и встал как вкопанный. Потому что первое, что он увидел, было смеющееся личико Китти.

13

— Мы помирились, честное слово, полностью помирились, — с энтузиазмом рассказывал Роберт, не сводя с жены восторженных глаз.

Алекс слушал его с вежливым интересом. Счастье Роберта вносило еще большую сумятицу в его собственные чувства. Всего лишь несколько дней назад он бы искренне порадовался за друга, но сейчас проблемы Роберта казались ему слишком несерьезными. Мэй Делано занозой сидела в его сердце, и Алексу ни на секунду не удавалось отвлечься.

— Погоди, а с тобой-то что творится? — Роберт наконец заметил его состояние.

— Все в порядке. — Алекс небрежно махнул рукой. Ему не хотелось говорить о Мэй с Робертом, тем более в присутствии Китти. — Просто немного устал.

Это объяснение вполне устроило Роберта, и он снова принялся пересказывать Алексу сцену примирения с Китти. Она время от времени поправляла мужа, и тогда оба заливались счастливым бессмысленным смехом, который действовал Алексу на нервы. Алекс злился на самого себя. Кто знает, что делает сейчас Мэй, в то время как он слушает воркование влюбленных голубков?

Вдруг Китти назвала имя Мэй. Алекс встрепенулся.

— Мэй никогда не предлагала, чтобы я всерьез

ушла от тебя, — горячилась Китти. По всей видимости, она защищала Мэй от нападок Роберта. — Она же знала, как я люблю тебя, и хотела только, чтобы ты образумился.

Роберт что-то проворчал в ответ. Алексу показалось, что сейчас самое время задать интересующий его вопрос.

— Кстати, о Мэй, — с деланной небрежностью заговорил он. — Вы случайно не знаете, Китти, каковы ее планы на ближайшее будущее?

Хорошенькие губки Китти выразительно округлились, словно Алекс во всеуслышанье признался Мэй в любви.

— Кажется, она собиралась заканчивать работу к концу недели… — сказала Китти с многозначительной улыбкой.

— А потом? — Всем своим видом Алекс старался показать, что ему нет никакого дела до догадок Китти.

— А потом она уезжает в Оклахому, — простодушно ответила Китти, не забывая при этом наблюдать за Алексом.

— То есть с пагубным влиянием Мэй Делано на благословенный Гэлгем будет покончено! — обрадованно воскликнул Роберт. Он никогда не отличался чувствительностью в отношении других людей.

— Роберт! — одернула его Китти и кивнула в сторону Алекса.

Намека Роберт не понял.

— Не переживай, малышка, — жизнерадостно произнес он. — Алекс терпеть ее не может.

Алекс закашлялся.

— Я тоже долго у вас не задержусь, — сказал он, чтобы сменить тему. — Еще день-два максимум.

Роберт демонстративно надул губы.

— Как же так, Алекс? — воскликнул он недовольно. — Ты ведь совсем недавно приехал! Ты можешь хотя бы полмесяца пробыть на одном месте?

Алекс развел руками.

— Не могу. Такая у меня работа. Материала для статьи у меня достаточно. Пора собираться в дорогу.

— Вы совсем как Мэй, Алекс, — подала голос Китти. — Она тоже все время переезжает с места на место.

Алекс выдавил из себя улыбку. Но безжалостной Китти этого было недостаточно.

— Я хочу завтра навестить ее и попрощаться с ней, — продолжала она. — Может быть, вы ко мне присоединитесь?

— Китти, дорогая моя, да какое ему дело до твоей Мэй? — расхохотался Роберт.

Алекс промолчал, и это молчание сказало Китти все, что она хотела узнать. Удивительно, чем Мэй могла его прельстить, размышляла она, откинувшись на мягкие диванные подушки и разглядывая напряженное лицо Алекса. То, как она себе ведет, скорее оттолкнет мужчину, чем привлечет. Легкое чувство зависти немного мучило Китти. На своих курсах Мэй не научила их главному — как нравиться таким мужчинам, как Алекс Броуди…

Прощаясь с Уайтчелами перед сном, Алекс улучил минутку, когда Роберт не мог его слышать, и вполголоса сказал Китти:

— Я бы с удовольствием зашел завтра с вами к Мэй.

Она кинула на него лукавый взгляд, радуясь тому, что чутье ее не подвело.

— Конечно, Алекс. Мэй будет рада вас видеть.

Насчет последнего Китти не имела ни малейшего представления и добавила это просто так, чтобы посмотреть на реакцию Алекса. Ей стало немного стыдно, когда она увидела, какой радостью осветилось его лицо.