Не учите меня, канцлер!
Шрифт:
Глава 25
Впрочем, за айной, когда та все же распахнула дверь, я увидела напряженное лицо леди Айвори, настроенной не менее решительно. За ней возвышалась еще одна седая голова. И рядом — наоборот, молоденькое личико. Эта девушка была не старше Эмины.
Когда стало очевидно, что все дамы, юницы и бабули не поместились в дверном проеме, я демонстративно прикрыла глаза, а про себя — махнула рукой. Ведь ясно же, что матери и прочие родительницы просто так не отступятся.
— Позвольте войти, леди директор, —
И так это многообещающе прозвучало… Как будто молодые южане должны были оказаться еще менее приятными. Кроме того, поведение Эмре говорило о многом. У меня теперь имелся скоропалительный жених, а устроенное ларгом жестокое представление проигнорирует разве что самоубийца.
Достаточно вспомнить панику, с которой входили ко мне архитекторы.
Айна Селестина красноречиво молчала. По знатности она примерно близка к канцлеру. Значит, просить не умела совсем. Глаза тоже ничем не выдавали обуревавших ее эмоций… Какая завидная выдержка. Только рука на дверном полотне время от времени подрагивала.
— Не слишком ли вы торопитесь? Насколько я поняла, за эти сутки лекари лишь успели вывести выпускников из стазиса. На дознание уйдут как минимум дни. Они все айвины, или есть менее знатные? Спрашиваю, чтобы вы не сочли, будто я игнорирую их статус.
— Мой сын не айвин, — подала голос невзрачная женщина, укутанная в тонкий платок. До этого в поле зрения оказывалась разве что ее макушка, но сейчас ее вытолкали вперед.
— Я целительница. Муж возглавлял когорту стражей пустыни, но он давно не с нами. Я хорошо зарабатываю, и весь доход более чем за десять лет пустила в образование Равиля. Тайлерин — дорогая школа.
На нее косились с неодобрением. Но контакт со мной куда важнее. Теперь скромная лекарка стояла впереди леди Домари. Мне же стало любопытно.
— А как выглядел ваш Равиль среди этой группы? Где он находился — вам передали записи с места происшествия? Насколько понимаю, в распоряжении канцлера они есть.
Мне ответили хором, хотя и нестройно. Выходило, что родственникам эти свидетельства показали еще вчера.
Все-таки Эмре не был деспотом в классическом понимании. Он старался предоставить доказательства.
— Мой мальчик не подходил к вам, леди Браун. Он так и остался стоять у живой изгороди, — женщина, я до сих пор не спросила ее имени, старательно глядела в пол. — Подозреваю, что сильно растерялся. Он от природы медлителен при принятии решений. Нет, я не обеляю его. Равиль должен был либо вмешаться, либо отправиться за помощью.
— А у моего сына проблемы с дыханием. Пока он сообразил, что происходит, то его уже вытащили для поддержки…
— А у моего — длящийся конфликт с отцом. Он постоянно вынужден что-то доказывать, искать свое место в обществе. С ним работал лекарь-мотиватор, и вот
В какой-то момент все заговорили одновременно.
Я не была менталистом, но работающие со словочарами учатся слышать и то, что так и не произнесли. Если группа людей хором думает одно и то же, то их беззвучные слова так и просятся наружу.
— Это все ларги, — неслось на меня почти из каждой пары глаз. — Краковы, адовы, всесильные твари.
И только две женщины не пытались донести до меня эту мысль.
— Леди Айвори, а где был ваш сын во время нападения?
Эта дама занимала наиболее уязвимое положение по сравнению с остальными. Она не родственница Эмре. Она готова была умолять канцлера, упав на пол, но тот не позволил. А на мое расположение эта леди рассчитывать не могла после того, как потребовала показать помолвочные браслеты.
— Он стоял позади вас, госпожа директор. На него набросилась кошка канцлера. Видимо, потому что его воздействие оказалось самым активным.
— Он тоже ларг? У него вроде бы темные волосы и очень приятная внешность.
— Да, это так, — последовал короткий ответ.
— И вы не станете рассказывать о его тяжелом детстве? О том, что он плохо видел и поэтому тянул руки…
Айвори ни с того ни с сего подарила мне скупую улыбку.
— Это Элидиум, леди Летиция. Мальчикам едва исполнилось двадцать. Они родились в послевоенное время. Когда следы былых битв все еще искажают реальность. Но сейчас у нас спокойнее, чем пятьдесят лет назад. Их отцы либо погибли, сойдя с ума, либо сумели справиться с последствиями магических и ментальных травм.
— Вы продолжаете их оправдывать?
После того, что произошло вечером, стычка с мальчишками отошла на задний план. Эмре снова раскатал меня под каменной плитой самого себя, однако же, там, прямо под ней, расцветали и переливались давно позабытые оттенки чувств.
Это не делало меня сильнее. Все дополнительно усложняло. Зато появился отличный способ переключаться с неприятного на тревожно-счастливое. Стоит себе разрешить, и его пальцы возвращались, чтобы, например, порхать по моей шее… Только не увлекаться.
Так что принимала делегацию у себя с полнейшей невозмутимостью. Другое дело, что я отлично ладила с детьми и с трудом понимала их родителей.
— Нет, не оправдываем, — ответила вместо леди Айвори айна Домари. — Мы ознакомились с полной картиной произошедшего. Все могло бы кончиться отвратительно и постыдно. Расследование не покажет чего-то нового, все и так ясно. Ларги по какой-то причине собрались доказать, что новый директор Тайлерина не на своем месте. Подавить вашу магию не удалось, они ее просто не обнаружили. Однако и как не маг вы себя не вели. Не подчинялись ни одному из видов воздействия. Тогда они пошли дальше. Вернее, сделали шаг назад, к своей природе. Когда-то за магичками на Элидиуме охотились, как за животными. Самый сильный забирал добычу себе. Если такового не находилось, то тем хуже для жертвы.